Читать книгу - "Грюнвальдский бой, или Славяне и немцы. Исторический роман-хроника - Гавриил Александрович Хрущов-Сокольников"

думал, что так же легко будет теперь взять и немецкий замок. И ошибся в расчёте. Водяные рвы замка оказали неодолимое препятствие стремлению его воинов, а железные ворота не поддавались ударам топоров.

Растерявшиеся в первую минуту штурма, немцы оправились и стали поражать из бойниц нападавших стрелами. Только благодаря ночной темноте литвины и жмудины отделались малым числом жертв и должны были отступить от стен замка обратно в свой стан, не успев даже приставить ни одной лестницы.

Взбешённый неудачей, Вингала перед рассветом снова повторил попытку, но результат был тот же: несколько человек раненых без малейшего намёка на успех.

Между тем, рассыпавшиеся в окрестностях татары всю ночь освещали окрестность заревом пожаров. Они жгли всё, что только могло гореть, истребляя и грабя все, что попадало под руку. К утру они вернулись с награбленной добычей и большим полоном.

Разумеется, и комтур не спал всю ночь, не покидая своего поста на площадке башни, и руководил оттуда защитой.

Чуть занялась утренняя заря, князь Давид, окружённый своими соратниками, пошёл лично сделать обзор замковых укреплений.

Мост по-прежнему был перекинут через ров, попытки немцев поднять его не удались. Это было единственное слабое место в ограде, через которое можно было надеяться проникнуть в замок. Массивные железные ворота, скованные из узких полосок железа и навешенные на огромных медных петлях, хотя и представляли некоторую преграду, но не такую, как глубокий и широкий водяной ров, окружающий замок со всех сторон.

— Только отсюда и можно попытаться — заметил князь, обращаясь к Видимунду Хрущу, стоявшему с ним рядом.

— Да, замок высок, без лестниц да фашиннику не возьмешь, — отозвался тот, — да и то навряд. Вызнать бы, сколько их в замке?

— Сочтём, как возьмем, — улыбнулся Давид, — цыплят по осени считают, а я вот что думаю: не попытать ли нам ворота да тараном — а там что видно будет.

— Я тут, княже, заприметил на самой почитай опушке сосенку пядей сорока, а то и всех пятидесяти, вот бы повалить да на таран, — заметил подручный князя Давида, князь Стародубский[108].

Все направились осматривать дерево. Оно оказалось превосходным. Недаром смоляне зовутся плотниками. Не прошло и получаса как гигантская сосна, подрубленная у корня, лежала на земле с обрубленными ветвями, и смоленские мастера приставили на её толстый конец металлическую литую крышку, имевшую отдаленное сходство с головой барана.

Еще несколько громадных деревьев было срублено, и смоляне стали сооружать из них нечто вроде громадных стоек под качели, в виде колоссальных букв А и соединять их между собою брусьями.

Работа кипела. К полудню устои были готовы, поставлены на катки, и первое бревно с металлическим наконечником плавно качалось среди них, на толстых лозовых верёвках. Стенобитная машина самого первобытного образца была готова. Оставалось только пододвинуть её к воротам и начать разбивать их.

Немцы с изумлением и ужасом смотрели на эти приготовления. Они слыхали про то, что литвины прежде разрушали каменные стены подобными орудиями, и не знали, на что решиться. У многих давно уже зародилась мысль сдаться и молить пощады, так как они знали, что в случае удачного приступа, враги не пощадят никого. Но они знали также непреклонный нрав комтура и были уверены, что он предпочтёт смерть в бою позору плена.

Только к глубокой ночи все приготовления к подведению стенобитной машины были кончены, и снова князь Вингала стал торопить князя Давида начинать нападение и опять смоленский князь настоял на своём. Приступ был назначен на заре следующего дня.

Глава XVIII. Приступ

Чуть-чуть рассвело, как литвины были уже на ногах, и прикрываясь щитами со всех сторон ползли к крепости. Гул набата трапезного колокола тотчас же вызвал всех защитников на стены.

Немцы сознавали, что последний смертный час настаёт. Надо было или отразить приступ, или лечь в бою. Плен был ужаснее смерти.

В течение ночи к жмудинским войскам князя Вингалы подошло много подкреплений. Разбившиеся в преследовании бежавших рыцарей на мелкие отряды, жмудины спешили теперь на соединение со своим князем. Они подходили, обременённые богатой добычею и пленными. Последних было так много, что у жмудин не хватало ни веревок, ни цепей, чтобы вязать их.

В плен захватывали только рыцарей да «гербовых», а простых пленных или отпускали на свободу, отобрав оружие, или, по капризу вождей, убивали тут же, вешая на первой попавшейся осине. Подобной участи подвергались, большей частью, поморяне да свои же братья литвины и славяне из захваченных немцами областей, пришедшие на Литву в рядах своих покорителей.

Им пощады не было! В умах полудиких лесных людей не укладывалось понятие о политике, ведущей часто родных братьев друг на друга из-за каких-то туманных идей. Для них измена братьям, родным по крови и земле, была самым страшным преступлением, и ей было одно воздаяние — смерть!

Усилившись таким образом, князь Вингала, безумно пылкий как всегда, думал, что ему и одному удастся совладать с немецкой крепостью, а потому, не дождавшись, пока смоляне подкатят таран к воротам, он подал сигнал к битве, и несколько тысяч жмудин с дикими криками и нечеловеческим воем, устремились на приступ.

Передние ряды несли длинные двойные лестницы, очевидно заготовленные в течение ночи. Дикий вой труб заглушал человеческие вопли, казалось, что стадо диких голодных волков бросается на добычу.

Князь остановил своих смолян, тоже рвавшихся вперёд вслед жмудинам.

— Стойте, братцы. От такого спеха толку не будет! — крикнул он. — Крыжаки — не мордва и не чудь, а храбрые воины. Не снести им своих голов.

Словно в подтверждение этих слов, на стенах Штейпгаузена сверкнул огонь бомбард, и громовой раскат выстрелов звучно прокатился над лесом. Камни брызнули во все стороны. Несколько воинов были ранены и со стоном поползли обратно к лесу. Но Вингала, не останавливаясь, достиг стен замка — и начался отчаянный приступ.

Из лестниц большинство оказались слишком короткие, только немногие достигали вершины стены, увенчанной зубцами, и зацепились своими