Читать книгу - "«Русская верность, честь и отвага» Джона Элфинстона: Повествование о службе Екатерине II и об Архипелагской экспедиции Российского флота - Елена Смилянская"

[17/]28 сентября. Отправился в Порто-Мудро увидеть адмирала Элфинстона, на закате увидел его бот, подошедший и поднятый на борт к адмиралу Спиридову. В 9 часов он вступил на борт к адмиралу Грейгу и после ужина вернулся на «Не Тронь Меня», стоявший при входе в порт.

[18/]29 сентября. Я сообщил адмиралу Элфинстону о беспокойстве, в котором находились все русские, опасаясь разрыва отношений с Францией, и об их попытках возложить всю вину на него за остановку [французского] корабля в Дарданеллах. Рассказал ему подробно историю с фрегатом «St. Paul» и его призом, и где он мог бы получить более надежные сведения. Вернулся на греческой лодке на борт к адмиралу Грейгу и узнал еще о предательстве офицеров Элфинстона.

[19/]30 сентября. Вернулся из Порто-Мудро в лагерь. Тем вечером разразилась серьезная ссора между капитаном Паркманом⁶⁸⁷ и О’Нилом. Граф просил меня приказать им отправляться в Порто-Мудро.

[20 сентября/]1 октября. Празднование Дня рождения Его императорского высочества великого князя.

[21 сентября/]2 октября. Переговоры с турками и после полудня вторые. Я узнал, что они хотят выйти с почетом. На это не будет дано согласие, но я не знал ответа графа.

[22 сентября/]3 октября. Ничего не происходило.

[23 сентября/]4 октября. Турки пришли в расположение графа Войновича, чтобы капитулировать.

[24 сентября/]5 октября. Условия были утверждены. Турки дали 10 заложников, выдвинув условие, что они останутся в крепости до тех пор, пока суда не будут готовы перевозить их, и что они должны выйти из защищенных северо-западных ворот, и чтобы их женщин нельзя было увидеть.

[25 сентября/]6 октября. В этот день в 3 часа пополудни, наблюдая за тем, как сворачивают палатки, я отправился в лагерь осведомиться, что происходит, и мне сообщили, что прибыл значительный отряд турок и что нам было приказано отступать, если они будут продвигаться⁶⁸⁸. Около шести часов я услышал, что англичане, которых послали в Мудро, возвращаются. С этим я отправился к графу на борт попросить для них оружия, чтобы я мог идти навстречу неприятелю в горы и оценить его численность, она, как страшились многие офицеры, достигала трех тысяч, тогда как у нас были очень надежные данные, что они спустились на берег не более чем с двадцати маленьких судов (settees) или фелук, и в этом случае было едва ли возможно, чтобы их численность достигала тысячи. Помимо этого они не могли иметь ни пушек, ни припасов больше, чем помещалось в их сумках. Его сиятельство ответил, что согласно только что полученному письму их было всего несколько человек разбойников, которые взяли четверых крестьян и несколько овец.

Я навестил графа Войновича в 7 часов, нашел его с заложниками и сообщил ему услышанное. Он сказал, что надеется, что это так, но у него имеются другие сведения, и ему представляется, что их около 700 или 800 человек, которые, как он ожидал, подойдут насколько возможно близко, чтобы попробовать прорваться в крепость, если они смогут захватить любой из наших постов, или если за греками не будет крепкого наблюдения и если их не заставить оставаться на своих постах. Возвратившись домой и приказав подать ужин, как будто ничего не произошло, мы заставили греков с нашей позиции (quarter) вернуться, и большинство албанцев сделали то же самое. Склавонцы и не покидали своих постов. Около полуночи, уже устроившись на ночлег, я встревожился от того, что в крепости был зажжен большой сигнальный костер, но, не слыша более ничего, я опять улегся.

[26 сентября/]7 октября. В половине первого я был разбужен, и мне сказали, что городок полностью оставлен всеми кроме нас, так что мы, всего лишь шесть англичан, отправились на пост. Регулярные не обратили на нас внимания, сворачивая свои палатки, и там, где мы считали, что они намереваются ожидать неприятеля, мы никого не нашли за исключением нескольких албанцев, направлявшихся к берегу; к ним мы и присоединились.

В 2 часа пришли на берег и обнаружили, что регулярные выстроились на холме, который образует северную точку залива и соединяется с остальной частью острова узким перешейком. С того места, где мы грузились на судно, примерно в четыре часа утра я пошел на последней шлюпке с комендантом (сommandant) и обнаружил, что склавонцы не покинули свой пост до тех пор, пока мы не оставили город. Около 7 часов адмирал Элфинстон поднялся на борт к графу Орлову, он захватил одно из малых судов⁶⁸⁹ под крепостью и узнал, что на остров высадились всего лишь 700 человек, но еще столько же находятся в готовности на судах. После полудня отправились к Порто-Мудро, бомбардирскому было приказано сжечь большую турецкую лодку, что они и сделали. Они ее зажгли на небольшом расстоянии от себя с наветренной стороны, и только помощь адмирала Элфинстона спасла их самих от пожара.

Этой ночью страшный шторм, пришедший с севера, отнес нас к острову Эстрада. Мы порвали большую часть наших парусов и были в большей опасности от нашего собственного неведения, чем когда-либо были от турок.

[27 сентября/]8 октября. Ветер немного успокоился, и около полудня мы попробовали пройти под защиту Эстрады, но не смогли удержаться у берега, и нас стало сносить под ветер. Ночью все успокоилось.

[28 сентября/]9 октября. Небольшой северо-западный ветер. Этой ночью вошли в устье залива Порто-Мудро и бросили якорь на 20 саженях глубины.

[29 сентября/]10 октября. В 5 часов сильный ветер. Около 11 часов ветер стал умеренным. Отправился на шлюпке, которая привезла в гавань секретаря графа [туда], куда прошлой ночью пришел граф. Подойдя к его кораблю, увидел, что флаг Грейга снимают, а кайзер-флаг устанавливают, и всем лейтенантам дается из-под кайзер-флага сигнал. В полдень подошла одна из лодок Элфинстона, и я на ней отправился на «Не Тронь Меня», который оказался пришвартованным в верхней части гавани. Пополудни был объявлен приказ из-под кайзер-флага, что все капитаны эскадры Элфинстона должны перейти под команду адмирала Спиридова, этим граф Орлов от своего имени нарушил слово императрицы. Слышал, что граф направляется в Ливорно [здесь заканчивается повествование, очевидно, лорда Эффингема].