Читать книгу - "История христианской церкви. Том 3. Никейское и посленикейское христианство. 311 - 590 года по Рождество Христово - Филипп Шафф"

Но даже это последнее отличие, на которое указывает Феодорит, не всегда соблюдалось. Августин жалуется, что в Африканской церкви в честь святых ежедневно устраиваются пиры и кутежи^[832], но полагает, что такая слабость простительна, если принять во внимание древние обычаи язычников.

В связи с этим новым культом героев родилась и новая мифология, заполнившая пробелы в истории святых, а иногда даже включавшая языческие мифы о богах и героях в христианские предания^[833]. Суеверные фантазии, видения, сны и благочестивые вымыслы внесли обильный вклад в христианскую легендарную поэзию.

Культ святых красноречиво отстаивали и поощряли не только такие поэты, как Пруденций (около 405) и Павлин из Нолы (ум. в 431), которые обладали большей свободой, но и выдающиеся богословы и проповедники никейской и посленикейской эпохи. Он был так же популярен, как и монашество, и с энтузиазмом восхвалялся ведущими деятелями церкви на Востоке и на Западе.

Более того, два эти установления тесно связаны и поддерживают друг друга. Монахи были самыми ревностными сторонниками поклонения святым, которое было им выгодно. В V веке церковь ушла по этому пути уже так же далеко, как в Средние века, по меньшей мере — как на Трентском соборе; собор этот не предписывает молиться святым, но одобряет подобное обращение к ним как «благое и полезное» (хотя и не как обязательное), так как они правят со Христом на небесах и ходатайствуют за нас, при том что Христос — наш единственный Искупитель и Спаситель^[834]. Эта умеренная и осторожная формулировка, однако, не привела к уничтожению всех крайностей, к которым до сих пор прибегают католики в поклонении святым, их образам и реликвиям. Греческая церковь в теории пошла еще дальше, чем Римская. В вероисповедании Петра Могилы (которое было подписано четырьмя греческими патриархами в 1643 г. и подтверждено Иерусалимским собором 1672 г.) объявляется обязательным и подобающим (χρέος) просить Марию и святых о ходатайстве, заступничестве (μεσιτεία) за нас перед Богом.

Теперь мы процитируем в качестве доказательства и примера самые важные отрывки на эту тему из произведений отцов церкви рассматриваемого периода. В многочисленных речах отцов церкви, посвященных памяти мучеников, последние восхваляются, к ним обращаются как к присутствующим и молят о покровительстве. В целом тон этих произведений оскорбителен для протестантского вкуса и вряд ли согласуется с евангельскими представлениями об исключительности и вседостаточности заступничества Христа и оправдания одной Его благодатью, без вменения в обязательность человеческих заслуг и дел. Но не нужно забывать, что очень многое в таких речах объясняется вырождавшейся экстравагантной и напыщенной риторикой того времени. Лучшие из отцов церкви никогда не отделяли заслуг святых от заслуг Христа, но считали первые проистекающими из вторых.

Начнем с греческих отцов церкви. Василий Великий называет сорок воинов, которые, по рассказам, приняли мученичество при Лицинии в Себасте около 320 г., не только «святым хором» и «непобедимой фалангой», но и «общими покровителями человечества, помощниками в наших молитвах и самыми могущественными ходатаями перед Богом»^[835].

Ефрем Сирин так обращается ко всем ушедшим святым: «Помните меня, наследники Бога, братья Христа, молитесь Спасителю обо мне, чтобы я через Христа мог освободиться от того, кто нападает на меня днем и ночью»; матери одного мученика он говорит: «О святая, правдивая и блаженная мать, молись обо мне вместе со святыми, молись так: "Мученики, победившие во Христе, молитесь за Ефрема, самого незначительного, самого несчастного", — чтобы я обрел благодать и мог спастись благодатью Христовой».

Григорий Нисский просит святого Феодора, который, как он считал, незримо присутствовал на пире в свою память, ходатайствовать о своей стране, просить о мире, о сохранении ортодоксии, а также просить апостолов Петра, Павла и Иоанна молиться об основанных ими церквях (как будто они нуждались в напоминании!). Он с удовлетворением рассказывает, что народ потоком устремлялся на могилу этого святого, так что ее окрестности были похожи на муравейник. В своем «Житии святого Ефрема» он сообщает о паломнике, который заблудился среди варварских потомков Измаила, но помолился: «Святой Ефрем, помоги мне!»^[836] — и с помощью святого благополучно нашел дорогу домой. Сам он так обращается к святому в завершение труда: «Ты, стоящий у святого алтаря и вместе с ангелами служащий животворящей и святейшей Троице, помни обо всех нас, проси о том, чтобы были прощены наши грехи и чтобы мы насладились вечным царством»^[837].