Читать книгу - "По ступеням «Божьего трона» - Григорий Грум-Гржимайло"

До этих келий я не подымался, но с полугоры был очарован красивым ландшафтом, раскинувшимся у меня под ногами. Долина Да-хэ была видна на огромном протяжении. Скрываясь у синих гор, увенчанных ярко блестевшими белыми пиками, она точно выплывала из-под них, ширилась, принимала более ясные формы, а вместе с тем и более реальную окраску, переходившую от полупрозрачных фиолетовых тонов в светло-красные. Таков был действительный цвет почвы всех окрестных высот, и на них яркая зелень полей выделялась резко очерченными прямоугольниками. Река становилась видной от места слияния своего с правым притоком Ло-сан. Отсюда она текла широким плёсом, часто разбрасываясь на рукава и занимая своим каменистым ложем всю середину долины. Правый берег последней образовывали террасообразно поднимавшиеся высоты мягких очертаний, левый – скалы Юн-шоу-шаня. У меня под ногами река шумела и пенилась. Она проходила здесь пороги, прежде чем скрыться в ущелье, за скалистой грядой, пересекавшей долину Да-хэ и скрывавшейся затем под толщами лёсса^[184]. Эта гряда – пониженное продолжение Юн-шоу-шаня, который образует в месте своего прорыва рекой довольно крутой залом к западу. Но не только эта гряда преграждает здесь долину Да-хэ. Китайцы воспользовались естественной преградой и усилили ее искусственным сооружением – стеной, которая, вероятно, когда-то служила северной гранью китайских земель, теперь же имела значение лишь исторического памятника. За нею скрывался г. Шин-чэн. В эту же сторону горы понижались, расходились и, наконец, терялись в голубоватой дымке дали.

В долине Да-хэ мы застали уже настоящее лето. На полях шло первое полотье сорных трав. Все горные склоны усыпаны были цветами Iris ensata Thunb., Iris glacilis Maxim., Stellera chamaejasme L., Viola biflora L., Androsace sempervivoides var. tibetica Maxim., Oxytropis humifusa Kar. et Kir., Pedicularis Artselaeri Maxim., Myricaria germanica var. squamosa Maxim., Corydalis curviflora Maxim., Primula sibirica var. genuina Trautv., Anemone obtusiloba Don. и другими. Кустарники также распустились. По саям росла облепиха (Hippophaё rhamnoides); выше же, по скалам, виднелись: Berberis diaphana Maxim., Prunus stipulacea Maxim., Potentilla fruticosa L., Caragana jubata Poir. Кусты барбариса местами были сплошь затянуты паутиной и покрыты гнездами, в которых десятками копошились уже взрослые гусеницы Aporia hippia var. thibetana Gr.-Gr.; они вскоре окуклились, бабочки же вышли из них в июне.

Сверх того мы наловили здесь Lycaena argus var. sifanica Gr.-Gr., Lyc. eros var. lama Gr.-Gr., Lyc. lanty Oberth. и уже прежде встреченных Colias montium Oberth., Triphysa dohrnii Z. и Carterocephalus argyrostigma Ev. Из птиц нам здесь попались: Emberiza spodocephala Pall., Lanius tephronotus Vig. и Ruticilla shisticeps Hodgs. Но вообще экскурсия, предпринятая 11 мая в окрестные горы, дала нам скудные результаты. Мы остались более довольны рыбной ловлей, так как бреднем были здесь пойманы в большом числе Schizopygopsis kozlowi Herz., Gymnodiptychus paсhycheilus Herz. (n. sp.), Nemachilus dorsonotatus Kessl. и Nem. robustus Kessl. Нам попались здесь также Buffo raddei Strauch и Rana temporaria L.

12 мая мы выступили в дальнейший путь. За ворогами стены, о которой говорилось выше, не заходя в Шин-чэн, мы свернули к западу и вскоре втянулись в горы, которые были почти сплошь распаханы. Дорога шла сперва ключевым логом, затем поднялась на седловину и, следуя по глинисто-песчаным откосам^[185], вышла на речку Нянь-нань-сянь, выбегавшую из узкого и сырого ущелья, поросшего разнообразным кустарником и луговыми травами. Так как ущелье нам показалось заманчивым, то мы и остановились в нем выше селения Са-чжа-пу, несмотря на то что отошли от Шин-чэна всего лишь на одиннадцать километров. Наши ожидания оправдались, впрочем, только отчасти, так как мы встретили здесь мало нового; попались однако: Anthocharis bieti Oberth. и новый вид Carterocephalus, описанный мною впоследствии под именем Cart. ops.

13 мая мы перебрались в соседнее ущелье Ча-чжи. Дорога шла сюда холмистою местностью, почти сплошь распаханною. Селения попадались часто, но главная их масса сосредоточена была по обеим сторонам речки Шо-ха-шуй, довольно многоводной и быстрый. Здесь нам назвали деревни: Чун-фа, Ши-фын-чуа и Гань-чун на правом ее берегу и Ха-ми-са на левом. Все они населены были дунганами.

Ущелье Ча-чжи очень дико. И как странно при этом: дорога бежала среди деревень и полей, а стоило нам свернуть с нее в боковое ущелье, и сразу же мы попали в иную обстановку – дикие скалы, густые кустарниковые поросли, и полное отсутствие каких-либо признаков близкого присутствия человека. И почти все ущелья здесь таковы. Для полной их характеристики следует еще сказать, что все они коротки, заканчиваются глухо и заключены в стенах, сложенных из массивных пород, главным образом красного гранита и красного же мелкозернистого гнейса. Горы, к которым принадлежат эти ущелья, носят у китайцев общее название Да-тун-Шань.

В. А. Обручев представляет себе орографию горного участка между реками Да-тун-хэ и Сининской очень простой; а именно, ему кажется, что из одного центра, лежащего в Южно-тэтунгском хребте (Цин-ши-лин), веерообразно расходятся три хребта: Ло-е-шань, Донкырский и Потанина, из коих последний составляет слившееся с Южно-тэтунгским хребтом продолжение Ама-сургу. а два первых заканчиваются, не доходя до сининской реки^[186].

Такая картина требует, однако, некоторых дополнений и исправлений, которые, впрочем, легко усматриваются уже при внимательном изучении карты, приложенной к «Третьему путешествию в Центральной Азии» Пржевальского, а также съемок Скасси и моего брата.

Рельеф этого участка Нань-шаня очень сложен, что объясняется, как мне кажется, тем обстоятельством, что первобытное, вероятно широтное, простирание гнейсо-гранитового остова этой струны было изменено последующими стяжаниями земной коры, обусловившими современное направление Наньшанских гор.

Первобытное широтное простирание гор бассейна Сининской реки доказывается как направлением долины этой реки (и соответственной части долины Желтой реки), так и сохранившимся еще во многих местах широтным простиранием кристаллических масс: так, например, их можно проследить от долины Да-хэ у Шин-чэна вплоть до Чуй-ти-хэ, которая на многие километры течет в гранитных щеках; южнее проходит вторая, довольно хорошо выраженная и параллельная первой, гряда, которая прорвана Чуй-ти-хэ, но не доходит до шинчэнской реки; она [гряда] сложена на северных склонах из гранита, на южных из гнейса и кристаллических (слюдяных и тальковых) сланцев и, согласно Обручеву, составляет Юго-восточный конец Донкырского хребта. Эти две гряды, из коих северная представляет ряд разорванных звеньев, сомкнуты между собою перемычками из новейших отложений, а именно – рыхлого конгломерата, красных глинистых и песчаников и лёсса, которые во многих местах совершенно маскируют первоначальный горный остов струны.