Читать книгу - "Терновый венец Екатерины Медичи - Неля Гульчук"

Вскоре было объявлено, что приговор будет приведен в исполнение 10 декабря, в первый день заседания Генеральных штатов. Такая поспешность возмутила дворян: двое судей, канцлер де Лопиталь и советник Мортье, сторонники Екатерины, отказались его подписать.

На послеобеденной службе в соборе молодой король упал в обморок. Врачи осмотрели больного и обнаружили гнойник в левом ухе. Состояние здоровья Франциска II ухудшалось с угрожающей быстротой.

Кардинал Лотарингский распорядился устраивать процессии и молебны за здравие светлейшего больного.

В эти дни Екатерина спешила подчинить своей воле Антуана де Бурбона. Она знала, что в случае смерти сына, он может заявить свои права на регентство.

Королева-мать назначила Антуану де Бурбону встречу в картинной галерее замка, подальше от посторонних глаз, и сразу же начала уверять этого вечно колеблющегося, слабохарактерного щеголя в своей дружбе.

– Мой дорогой наваррский брат, на моих плечах лежит тягчайший груз. Боюсь, что король обречен. Ужасная болезнь съедает его.

Екатерина пристально посмотрела в глаза принцу.

Антуан почувствовал, что сейчас ему придется принять серьезное, судьбоносное решение, и его мгновенно охватила паника, ведь рядом с ним не было в этот момент мудрой Жанны.

– Если вдруг Франциска не станет, – медленно проговорила Екатерина, чувствуя, что к горлу подступают спазмы, – королем станет мой несовершеннолетний сын Карл. Необходимо будет установить регентство, и вы, принц крови, сразу же обретете большое влияние. Моего сына в королевстве, раздираемом на части религиозными противоречиями, может постичь трагедия, если ему не будет помогать родная мать!..

– Что вы имеете в виду, мадам? – насторожился Антуан.

Королева вплотную приблизилась к принцу и тихо, но четко и властно, произнесла:

– Я, и только я, должна стать регентом Франции. Вы станете наместником; все указы будут издаваться от имени нас обоих.

Ошеломленный Антуан де Бурбон промямлил:

– Да, но… ведь я первый принц крови, и место регента по праву принадлежит мне…

Екатерина поднесла палец к губам.

– Это секрет, большой секрет, мой друг. Я желаю вам и вашему брату только добра. Всемогущие Гизы не обрадуются вашей кандидатуре.

– Это слишком ответственное решение. Я должен подумать, – ответил Антуан.

– Не совершайте ошибку, проявляя медлительность… Запомните, в первую очередь я сейчас ищу поддержку в доме Бурбонов. Если вы мне в этой поддержке откажите, я вновь приму сторону лотарингцев. И Меченый, и кардинал пойдут на все, чтобы отнять у принца Бурбона почетную должность наместника.

– Я подумаю, – упрямо повторил Антуан де Бурбон.

Они церемонно раскланялись и разошлись в разные стороны.

В Орлеан, где находился умирающий король, стали прибывать депутаты Генеральных штатов. Одно заявление с их стороны могло отдалить от власти Екатерину и приблизить принцев крови. Но королева-мать умела действовать ловко и безошибочно. Она рассчитывала на свою изобретательность, надеялась сблизить Бурбонов с Гизами, вынудив их пойти на взаимные уступки, и в то же время удержать обе стороны под своим неусыпным влиянием. Игра требовала от нее большого хладнокровия. 2 декабря она призвала к себе короля Наваррского и в присутствии Гизов обвинила его во всех заговорах Бурбонов. Антуан, решив, что окончательно пропал и сейчас его приговорят к смерти, как и брата, стал оправдываться и по доброй воле заявил, что отказывается от регентства в пользу королевы-матери. Екатерина тут же заставила его подписать отречение и, в свою очередь, снисходительно пообещала ему пост наместника. В благодарность за то, что Гизы поддержали ее в этой интриге, Екатерина публично заявила, что инициатором ареста и приговора принца Конде был один лишь Франциск II. Умирающий король подтвердил это заявление. И тогда король Наваррский согласился обняться и поцеловаться на глазах у королевы Екатерины Медичи со своим злейшим врагом Гизом.

Несмотря на все переговоры, необходимые для закрепления власти, Екатерина была подавлена. Горе это совпадало с тем предсказанием, которое она лицезрела в магическом зеркале в Шомоне.

Убитая страданиями Екатерина старалась как можно больше времени проводить возле постели тяжело больного, угасающего сына, сама готовила ему снадобья. Она давно предчувствовала, что это произойдет, но не думала, что так внезапно. Какая жестокая жизнь!

Невыносимая боль в ухе заставляла короля кричать и громко стонать. Эти крики и стоны разрывали сердце матери. Только ее лекарства и травяные настои смягчали боли и дарили королю короткий сон. Она была лучшим лекарем из всех, кто находился возле постели страдальца, потому что великому искусству врачевания ее обучили еще в детстве монахини в монастыре, а в изготовление целебных настоев для своего сына она вкладывала всю свою душу.

– Необходимо что-то делать! Мы не должны позволить королю умереть! – в отчаянии от охватившего ее ужаса повторяла королева Мария.

– Дорогая, мы, к сожалению, должны смириться с волей Всевышнего, – успокаивала невестку Екатерина, прекрасно сознавая неизбежность скорой потери. – Тебе необходимо научиться принимать горе мужественно, как подобает королеве, а не простолюдинке. Мой любимый муж тоже покинул мир в невыносимых муках!..

– Франциск так молод, – разрыдалась Мария, – ему всего лишь шестнадцать!

– От судьбы не уйдешь! – глухо промолвила королева-мать. – Каждый несет свой крест, определенный ему Богом.

Екатерина присела у изголовья сына, забывшегося тревожным сном под воздействием успокаивающих настоев. Ухо Франциска распухло и отекло. И вдруг он закричал, но не от боли, а от ужасных видений. Губы его шевелились и шептали:

– Кровь! Везде кровь! Зачем столько крови?

И замолк…

– Это возмездие за Амбуаз! – закричала Мария.

А Екатерина вновь вспомнила слова из послания протестантов: «Его рука еще поднята, и расплата может пасть на нее саму и ее детей!» Ей стало плохо, но она даже сейчас не имела права на бессилие, ведь ее окружали враги, а у нее еще остались дети, не достигшие совершеннолетия. И среди них Генрих!.. Она обязана выстоять, какие бы трагедии ни обрушились на ее плечи.

Двери открылись, и в спальню вошли лотарингцы в сопровождении выдающегося хирурга Амбруаза Паре, которого они срочно вызвали из Парижа. Меченый, которому этот гугенот спас жизнь под Булонью во время войны с англичанами, удалив осколок копья, пронзивший глаз полководца, верил в чудодейственное искусство хирурга.

И Екатерина, и Мария с надеждой смотрели на Амбруаза Паре, который сразу же приступил к осмотру больного.

Екатерина опустилась на колени перед иконой Божьей Матери.

– Мария, – позвала она молодую королеву, – давайте помолимся о том, чтобы Святая Дева подсказала врачу правильное решение.