Читать книгу - "Отечественная история IX—XIX вв. - Александр Федулин"

В годы правления Николая I завершился начатый Павлом I откат от целенаправленного курса Екатерины II по последовательному замещению военных на высших административных должностях лицами гражданского состояния. Показательно, что в 1840-е гг. из 13 членов Комитета министров лишь трое находились в гражданском звании, и то по причине невозможности заменить их кем-либо из военных в профессиональном смысле. К концу правления Николая I из 53 губерний 41 возглавлялась губернаторами в воинском чине. Парадоксально, но именно война обнаружила профессиональную несостоятельность всех этих генералов на управленческих должностях.

Армейская система представлялась Николаю I идеальной моделью государственного управления. Милитаризация являлась одной из доминирующих тенденций развития государства в николаевскую эпоху. Военизированная система была, в частности, перенесена на сферу горнозаводской промышленности. В 1834 г. Департамент горных и соляных дел был реорганизован в Главное управление горных и соляных дел, включавший в свою структуру департамент, штаб корпуса горных инженеров, горный аудиториат. На горных заводах базировались специальные воинские команды. Военизация использовалась в данном случае как превентивная мера, предупреждавшая волнения крепостных.

Одним из направлений милитаризации управленческой модели на местном уровне являлось возрастание числа генерал-губернаторств. Если в начале XIX в. их было только три, то к 1850 г. – уже десять. Деятельность генерал-губернаторов была, пожалуй, наименее регламентирована из всего спектра николаевского чиновничества. Должностным руководством для них продолжали служить весьма неопределенные формулировки «Учреждения о губерниях» 1775 г. Специальная Инструкция 1853 г. лишь обозначила ответственность генерал-губернаторов за «состояние умов», оставляя за ними в остальном широкий административный простор.

Авторитарные тенденции на местном уровне управления. Происходила военизация и собственно губернаторского корпуса. Широкое распространение получила практика назначения вместо обычных гражданских губернаторов военных, в подчинении которых помимо местной администрации и полиции состояли армейские части и учреждения расквартированных на территории губернии гарнизонов.

Авторитарные тенденции на местном уровне выражались также в существенном усилении в сравнении с предшествующим царствованием власти губернаторов. Их влияние на локальные учреждения самых различных ведомств зачастую закреплялось в форме установления «губернаторского надзора». Новый статус губернаторской власти отражал императорский «Наказ губернаторам» от 3 июня 1837 г., характеризовавший последних в качестве «хозяев губернии».

Жандармеризация. Бюрократизация России сочеталось с ее жандармеризацией. Местные органы жандармерии находились в ведении Штаба корпуса жандармов. С 1827 г. вся территория страны, за исключением земель войска Донского, Польши и Кавказа, была разделена на пять жандармских округов. Впоследствии их число возросло до восьми. Каждый из округов возглавлял жандармский генерал. Округа, в свою очередь, делились на отделения, объединявшие под своей властью от одной до трех губерний. Отделениями руководили жандармские штаб-офицеры. Можно сказать, что главной управленческой новацией Николая I стала идея создания органов контроля, независимых от исполнительной власти. Одновременно с жандармерией во всех уголках России действовала широкая сеть тайных агентов. Однако рациональное по своей сути начинание свелось к тому, что министерские органы власти находились «на постоянном откупе» у лиц с контролирующими или ревизионными полномочиями.

От доносов не был застрахован ни один из высших российских сановников. Так, в поступившей в 1831 г. к военному министру А.И. Чернышеву «Записке» от князя А.Б. Голицына сообщалось о существовании возглавляемого управляющим III Отделения М.Я. Фоком разветвленной сети заговора «иллюминатов», в числе участников которого назывались крупнейшие российские чиновники – М.А. Балугьянский, М.А. Корф, М.М. Сперанский.

Немецкое чиновничество. Роль немецкого чиновничества в николаевской системе управления имела двойственный характер. С одной стороны, немцы привносили технократический стиль в функционирование российской бюрократической машины, с другой стороны, не будучи связаны с кланами родовой аристократии, служили опорой для реализации авторитарной политики императорской власти. Именно на них делал ставку император при определении кадрового состава высшего управленческого аппарата. Не случайно любимое детище государя – III Отделение именовалось в простонародье «немецкое отделение».

Объяснение Николая I своего предпочтения при подборе кадров высшей бюрократии среди прибалтийских немцев можно применить в качестве формулы николаевского авторитаризма. «Русские дворяне, – пояснял император, – служат государству, а немецкие – мне». Как никто другой из русских царей, Николай I при подборе кадров руководствовался принципом личной преданности.

Впрочем, царская благосклонность зачастую использовалась сановниками для различного рода злоупотреблений. Даже товарищ по детским играм Николая глава Почтового ведомства и член Госсовета В.Ф. Адлерберг активно участвовал в финансовых махинациях.

Когда поражение России в Крымской войне стало очевидным, М.П. Погодин обратился в персональном послании к царю со словами, которых Николаю I не доводилось слышать и от наиболее оппозиционно настроенных обличителей, не то, что от монархиста и бывшего поклонника: «Восстань, русский царь! Верный народ твой тебя призывает! Терпение его истощается! Он не привык к такому унижению, бесчестию, сраму! Ему стыдно своих предков, ему стыдно своей истории… Ложь тлетворную отгони далече от своего престола и призови суровую, грубую истину. От безбожной лести отврати твое ухо и выслушай горькую правду..? Иноплеменники тебя обманывают! Какое им дело до нашей чести?.. Ведь они не знают нашего языка, с которым соединена наша жизнь, наша слава, наша радость… Так могут ли они, без веры, без языка, без истории, судить о русских делах, как бы ни были они умны, честны, благородны и лично преданы тебе или твоему жалованью?» Это прозвучало как приговор в отношении всей немецкой бюрократии в России.