Читать книгу - "Проклятые легионы. Изменники Родины на службе Гитлера - Олег Смыслов"

2. Огневая подготовка. Задача – изучить материальную часть приданного оружия и научить солдата и офицера отличному его владению в бою. Приказ требовал в процессе отработки огневых задач выявлять лучших стрелков и, вооружая их снайперскими винтовками, создавать снайперские команды.

3. Строевая подготовка. Цель ставилась – выработать подтянутого бойца с «четким» исполнением строевых приемов. Исполнение приемов требовалось довести до автоматизма. Отработать строй отделения, взвода, роты и батальона.

Третий пункт особенно прекрасен формулировкой «исполнение приемов довести до автоматизма». Каким образом военнопленного, освобожденного из лагеря, голодного, холодного, изможденного и поставленного в строй РОА в результате вербовочных мероприятий можно было заставить исполнять строевые приемы и тем более довести их до автоматизма, к сожалению, приказ не поясняет!

Подготовка должна была быть закончена к 6 января – ночная, отделения – 20 января 1945 г.

Для формирования подразделений отводилось время: взвода до 27.01.45 г., роты до 10.02.45 г., полка до 24.02.45 г.

Характерно, что для обучения власовцами использовались как советские, так и немецкие уставы. Например, тактика – боевой устав пехоты. Часть: 1 и 2 – РККА (изд. 1942 г.), инженерная подготовка – переводы с немецких уставов и учебники РККА.

На боевую подготовку отводилось 378 ч и 14 ч резервного времени. Так на тактику – 190 ч, уставам – 6 ч, строевой подготовке – 66 ч и т. д.

В общем-то, маловато для бывших военнопленных, но что делать, приходилось спешить. Наступление Красной армии остановить было уже невозможно. Понимали это все без исключения. Однако говорить продолжали одно, а делать совершенно другое.

А.А. Власов то ли писал, то ли говорил осенью 1944 г.:

«Признавая независимость каждого народа, национал-социализм представляет всем народам Европы возможность по-своему строить собственную жизнь. Для этого каждый народ нуждается в жизненном пространстве.

Обладание им Гитлер считает основным правом каждого народа. Поэтому оккупация русской территории немецкими войсками не направлена к уничтожению русских, а наоборот – победа над Сталиным возвратит русским их отечество в рамках семьи Новой Европы».

В то же время власовцы смотрели в сторону Запада. По свидетельству Ю.С. Жеребкова в январе 1945 г. Власов начал переговоры с министерством иностранных дел, с оберфюрером СС Крэгером с целью получения разрешения на непосредственные переговоры КОНРа с Международным Красным Крестом о защите интересов русских добровольцев, попавших в плен к западным союзникам.

О судьбе их якобы волновались Власов и его коллеги, к тому же был обоснованный страх быть выданными Советам.

Эти переговоры были нечем иным, как прощупыванием почвы на ближайшее будущее. Нужно было спасать свою шкуру, и именно с этой целью делалось многое: переписка с Женевой и переговоры через Жеребкова с представительством Международного Красного Креста в Берлине.

В конце января 1945 г. Жеребков встретился в Берлине с швейцарским журналистом Георгием Брюшвейлером, родившимся в Москве, который очень просил представить его Власову.

До посещения Власова Жеребков имел с ним конфиденциальный разговор, приведший к его обещанию помочь «Освободительному движению». По возвращении в Швейцарию он должен был, при посредстве своих крупных связей, переправить англо-американскому Главному командованию меморандум о движении и, кроме того, подготовить почву для непосредственного контакта КОНРа с западными союзниками.

На приеме у Власова Брюшвейлер обещал поместить ряд статей в «Нойе Цюрихер Цайтунг», правильно освещающих Освободительное движение. В первых числах февраля журналист с данным ему материалом выехал в Швейцарию. Но статей власовцы так и не увидели.

В марте 45-го Жеребкову удалось отправить два письма: одно – Густаву Нобелю, которое он вручил шведскому военному атташе в Берлине – полковнику Данфельду, и второе – генералу графу Ф.М. Нироду через испанского дипломата, летевшего в Мадрид. В конце месяца в Праге Жеребков вел переговоры о предполагавшемся съезде русских ученых. Там он встретился с профессором Вышеславцевым, у которого были хорошие связи в швейцарских научных и политических кругах. Он дал согласие, используя связи помочь «Освободительному движению». Инструкции профессор получил лично от Власова при встрече в Карлсбаде.

В апреле Международный Красный Крест дал ответ на письменное обращение КОНРа. Он выглядел примерно так: «М.К.К., по получении письменного обращения КОНРа, предпринял все нужные шаги перед англо-американскими правительствами. Однако ввиду деликатности и сложности положения КОНРа, благодаря его сотрудничеству с Германией, защита интересов добровольцев, попавших в плен к западным союзникам, очень нелегка».

В это же время высказывалась иллюзорная надежда, что именно Власов каким-то образом может изменить катастрофическое положение Германии. По свидетельству Жеребкова, многие политические и военные руководители считали, что с помощью «Власова и Русского освободительного движения, как экспонентов в борьбе против большевизма и Сталина, Германия сможет сговориться с союзниками и совместно продолжить войну против Советского Союза».

Более того, «идея возможного сговора с англо-американцами при использовании имени Власова была руководящей нитью всех последних германских решений и действий, связанных с освободительным движением».