Читать книгу - "Хозяин морей. Капитан первого ранга - Патрик О'Брайан"

— Полезайте-ка на мачту, мистер Харви, — обратился капитан к высокому, худенькому мичману. — Захватите лучшую подзорную трубу. Возможно, мистер Симмонс одолжит вам свою.

Мичман полез наверх, повесив через плечо подзорную трубу, и быстро добрался до бом-брам-стеньги. Бедная Кассандра вряд ли успела бы за ним. Вскоре оттуда донесся его голос:

— Это «Амфион», сэр. По-моему, он поставил временную фор-стеньгу.

Действительно, то был «Амфион». Пользуясь свежим ветром, к вечеру он догнал оба корабля. Теперь их стало трое, а на следующее утро они оказались в точке своего последнего рандеву. При ярком солнце по пеленгу норд-ост, на дистанции тридцать миль, они увидели мыс Санта-Мария.

Три фрегата (теперь старшим капитаном стал Саттон) весь день крейсировали взад и вперед. Их марсы пестрели подзорными трубами, которые то и дело обшаривали западную часть горизонта, синее море, покрытое волнами. Ничего между ними и американским континентом, кроме, пожалуй, испанской эскадры, не было. Под вечер к отряду присоединился «Неутомимый», и 4 октября корабли рассредоточились по большой площади, впрочем, поддерживая визуальную связь. Они молча упорно крейсировали, прекратив после прохождения мыса Сен-Винсент артиллерийские стрельбы, чтобы не встревожить неприятеля. Единственным звуком, который слышался на полубаке «Резвого», было поскрипывание абразивного круга, на котором матросы затачивали абордажные сабли и копья, да постукиванье канониров, сбивающих с ядер окалину.

Корабли ходили взад и вперед, каждые полчаса, с ударом склянок, совершая поворот через фордевинд. Матросы на каждой мачте наблюдали за другими фрегатами, не поднялся ли на них сигнал; дюжина пар глаз следила за далеким горизонтом.

— Вы помните Ансона, Стивен? — спросил капитан, расхаживая вместе с ним по шканцам. — Близ Паита он занимался этим целыми неделями. Вы читали его книгу?

— Да. Какие же возможности потерял человек.

— Он обошел вокруг света, довел испанцев до сумасшествия, захватил галеон, шедший из Манилы. Чего большего можно еще пожелать?

— Хотя бы небольшого внимания к природе частей света, вокруг которого он плыл так бездумно. Помимо весьма поверхностных замечаний относительно морского слона, в книге нет почти ни одного серьезного наблюдения. Ему обязательно следовало захватить с собой натуралиста.

— Если бы он взял вас, то, возможно, его имя появилось бы в названиях полудюжины птиц с любопытными носами. Но, с другой стороны, вам бы сейчас было девяносто шесть. Не понимаю, как он со своим экипажем мог выдержать такое крейсирование. Правда, все это кончилось благополучно.

— Только вот не было обнаружено ни новой птицы, ни растения, а геологией даже не пахло… Может быть, помузицируем после чая? Я сочинил пьесу и хотел бы, чтобы вы ее послушали. Это плач по Тир-нан-Ог.

— Что это такое — Тир-нан-Ог?

— Достойнейшая часть моей родины; она исчезла много лет назад.

— Давайте подождем наступления темноты, хорошо? Затем я ваш, будем оплакивать эту страну сколько вашей душе угодно.

Опустился мрак; в душных помещениях батарейной палубы и каютах наступила длинная-длинная ночь. Многие матросы, да и офицеры, дремали на палубе или на марсах. До рассвета пятого октября моряки занимались уборкой палубы (поднять людей на работу оказалось нетрудно), дым из трубы камбуза относило прочь устойчивым норд-остом. И тут носовой впередсмотрящий, Майкл Сканло — спаси его Господь — крикнул на палубу зычным голосом, который, верно, услышали в Кадисе, что «Медуза», замыкавшая кильватерную колонну, сигналит о появлении четырех крупных кораблей по пеленгу вест-тень-зюйд.

Небо на востоке посветлело, на обрывках высоких облаков отражались золотые лучи солнца, еще не успевшего подняться над горизонтом; белое как молоко море засверкало. Прямо по корме «Медузы» на горизонте появились четыре пятна — судя по всему, корабли, направляющиеся в Кадис.

— Это испанцы? — спросил Стивен, забравшийся на марсовую площадку.

— Конечно, — отвечал Джек Обри. — Взгляните на их короткие толстые стеньги. Вот, возьмите мою подзорную трубу. На палубе! Вся команда, готовиться к повороту через фордевинд!

В эту же минуту на «Неутомимом» был поднят сигнал начать поворот и преследование неприятеля. Поддерживаемый Джеком Обри, Бонденом и помощником боцмана, Стивен начал неуклюже спускаться. Джек Обри приготовил аргументы для мистера Осборна, но решил их хорошенько продумать, прежде чем будет совещаться с ним на борту «Неутомимого», капитан которого командовал их отрядом. С бьющимся сердцем он спустился вниз. Испанцы, переговаривавшиеся флажными сигналами, сближались друг с другом. Переговоры будут нелегкими, ох какими нелегкими.

Завтрак на скорую руку. Коммодор вызвал доктора Мэтьюрина. Тот вышел на палубу с чашкой кофе в одной руке и бутербродом с маслом в другой. В это время спускали на воду катер. Как близко оказались эти испанцы и как неожиданно! Они успели выстроиться в боевой порядок, следуя правым галсом с ветром, дувшим в одном румбе от траверза. Их фрегаты подошли так близко, что были видны зевы орудийных портов. Все они были широко открыты.

Подчиняясь сигналу начать преследование, британские фрегаты нарушили строй, и «Медуза», после поворота оказавшаяся ближе всех к зюйду и, следовательно, ближе остальных к испанцам, шла курсом фордевинд прямо на ведущий испанский корабль. В нескольких сотнях ярдов от нее двигался «Неутомимый», направлявшийся ко второму испанцу, «Медее», шедшей под вымпелом Бустаменте, поднятым на бизань-мачте. За испанским флагманом следовал «Амфион», арьергард замыкал «Резвый». Он быстро сокращал расстояние и, как только Стивена опустили в катер, поставил фор-брамсель, прошел по корме «Амфиона» и направился к «Кларе», замыкавшей строй испанских кораблей.

«Неутомимый» немного рыскнул, выбрал на ветер марсели, поднял к себе на борт Стивена и пошел дальше.

Коммодор — темноволосый, краснолицый холерик, весьма раздраженный, — заставил его спуститься вниз, мало обращая внимания на доводы, которые заставили бы испанского адмирала сдаться, и лишь барабанил пальцами по столу, тяжело дыша. Мистер Осборн, живой, с умным лицом господин, кивал головой, глядя в глаза Стивену. Записывая каждый пункт, он снова кивал, не открывая рта.

— И наконец, непременно заставьте его прийти к нам, чтобы мы вместе нашли ответ на его непредвиденные возражения.

— Давайте же, джентльмены! — вскричал коммодор, выбежав на палубу. Ближе, еще ближе. Противник, подняв все флаги, находился на расстоянии пистолетного выстрела. С палуб испанца на них смотрели незнакомые лица.

— Руль на борт, — скомандовал коммодор. Штурвал завертелся, и тяжелый корабль, под оглушительный аккомпанемент команд, совершил поворот и оказался в двадцати ярдах от правого траверза адмиральского судна. Коммодор достал рупор и, направив его на шканцы «Медеи», скомандовал:

— Убавить парусов! — Испанские офицеры о чем-то переговаривались между собой, один из них пожал плечами. Наступила мертвая тишина. Слышен был лишь шум ветра да плеск волн.