Читать книгу - "Мария Федоровна - Юлия Кудрина"

Соблазнив темный и невежественный народ возможностью легкой и безнаказанной наживы, вы отуманили его совесть… Но какими бы деяниями ни прикрывались бы злодеяния, убийство, насилие, грабеж всегда останутся тяжкими и вопиющими к небу об отмщении грехами и преступлениями…»

Бывшую российскую императрицу волновало то, что происходило на Русской земле. Она, в частности, не могла поверить сообщениям о том, что офицеры русской армии, для того чтобы выжить, предавали других — своих же офицеров, за которыми шла настоящая слежка. В ее дневниковой записи от 9 сентября 1918 года есть строки: «Это настолько гнусно, и с трудом верится, что такое возможно».

С посещавшими ее офицерами императрица старалась направить письма своим родным в Данию и Англию. 7 сентября она писала сестре: «…Я встречалась с некоторыми лицами, бывавшими в последнее время в разных концах страны, и они говорят, что у людей раскрылись глаза, они понимают теперь, как их обманули, и желают только его (Николая И. — Ю. К.) возвращения.

Все недовольны нынешним режимом, который принес лишь несчастья, спровоцировал беспорядки и вверг страну в хаос. Люди только и думают о том, чтобы все это наконец прекратилось, чтобы они снова могли бы жить в мире и спокойствии, ибо им надоели все эти ужасы, которые больше невыносимы. Но я-то уж наверняка до этого не доживу, ведь возвращение порядка и спокойствия займет бесчисленное количество лет. Легко взорвать здание, но сколько времени потребуется на его восстановление».

Люди разных социальных слоев и разных политических взглядов в эти дни заявляли о своей приверженности царю и царской России. Все шире распространялись настроения за возвращение дореволюционных порядков монархической России. В августе 1918 года, когда лозунг Учредительного собрания был изжит, главнокомандующий армией генерал М. В. Алексеев, сыгравший большую роль в отстранении от власти Николая II, публично заявил, что народ тоскует по монархии. В сентябре Алексеев скончался от сердечного приступа.

Генерал А. Деникин в своих воспоминаниях писал: «Никакого озлобления лично против него (Николая II. — Ю. К.) и против царской семьи не было. Все было прощено и забыто. Наоборот, все интересовались их судьбой и опасались за нее».

К мысли о необходимости возрождения царской власти приходили не только крестьяне и рабочие, но и часть либеральной интеллигенции, однако многие либералы хотели монархии «послушной». Один из таких монархистов, Б. Э. Ноль-де, в 1918 году заявил: «Конечно на восстановление у нас в России Бурбонов мы, левые, несогласны, но на Орлеанов — пожалуй». Выставляли даже кандидатуру на царский престол — великого князя Дмитрия Павловича — того, кто принимал участие в убийстве Распутина.

Критикуя ту часть интеллигенции, которая способствовала падению старого режима, философ В. В. Розанов в книге «Революция и интеллигенция» писал: «Насладившись в полной мере великолепным зрелищем революции, наша интеллигенция приготовилась надеть свои подбитые мехом шубы и возвратиться в свои уютные хоромы, но шубы оказались украденными, а хоромы были сожжены».

В эту тяжелую тревожную осень Марию Федоровну посетило множество лиц, среди которых были: бывший министр финансов России П. Л. Барк, позже в эмиграции он состоял на службе английского королевского двора и участвовал в доставке шкатулки с драгоценностями императрицы Марии Федоровны после ее смерти в Лондон и в дальнейшей продаже их английскому королевскому дому; А. И. Спиридович — управляющий дворцовой комендатурой, сопровождавший царя в Ставку в феврале 1917 года; протопресвитер армии и флота при Ставке Верховного главнокомандующего Г. И. Шавельский. Среди приезжавших к императрице с визитом была и Анна Карловна Бенуа, супруга русского художника, историка и критика А. Н. Бенуа. 25 октября Мария Федоровна приняла брата графини Гендриковой — А. Гендрикова, который безуспешно пытался разыскать свою сестру в Сибири. «Как все это печально. Он очень славный и трогательный человек, но какой ужас ему пришлось пережить, ведь его засадили в дом для умалишенных».

Все посещавшие императрицу лица с горечью констатировали, что в России совершилась революция против всего, чем держалась не только Россия и русский народ, но и вся Европа, и весь христианский мир.

Русские философы И. Ильин, С. Франк, С. Булгаков были едины во мнении, что когда в России рухнула монархия — рухнула единственная опора в народном сознании всего государственно-правового и культурного уклада жизни.

Крымская развязка. Отъезд

В октябре 1918 года в Крыму вспыхнула эпидемия испанки. 2 октября из поездки в Новороссийск вернулся совершенно больным муж Ольги Александровны — Н. А. Куликовский. Одновременно с ним слегли Ольга, казак Т. Ящик и кучер Марии Федоровны. Нездорова была дочь Ксения, в тяжелой форме протекал грипп у ее сыновей, особенно у Федора. Мария Федоровна тоже перестала выходить — мучили кашель и насморк. Все заболевшие находились под наблюдением лейб-медика Б. З. Малама. Число заболевших быстро росло. С высокой температурой грипп протекал у Д. И. Джамбакуриани-Орбелиани — адъютанта великого князя Александра Михайловича. Болели Софья Владимировна Ден, урожденная Шереметева, супруга флигель-адъютанта Д. В. Дена. Имелись и смертельные случаи: от гриппа скончался Александр Толстой — муж графини И. М. Толстой, урожденной Раевской, с которым она прожила около трех лет.

Различного рода информация политического характера, правда с большим запозданием, проникала в Крым. Адмирал Вяземский регулярно знакомил Марию Федоровну с содержанием газет. «Несколько удачных статей Шульгина прочитали вслух вместе», — записала в эти дни в дневнике императрица.

24 сентября пришло сообщение, что германский император Вильгельм предложил приостановить военные действия и начать мирные переговоры. «Я, — писала по этому поводу вдовствующая императрица, — находилась в таком душевном состоянии, что даже не смогла порадоваться за других, ибо полагала, что ни нам, ни нашей несчастной стране уже ничто не поможет! Напротив, я расплакалась — к своему стыду». Вечером Мария Федоровна в экипаже отправилась в Дюльбер, чтобы повидаться и обсудить последние новости с великим князем Николаем Николаевичем. В разговоре с императрицей Николай Николаевич высказал мнение, что предложение Вильгельма «в наших интересах». «Дай-то Бог!» — записала в дневнике императрица.

26 сентября исполнилось шесть месяцев со дня кончины князя Шервашидзе. В церкви Ай-Тодора была отслужена панихида, на которой присутствовали Мария Федоровна и близкие к ней люди. Императрица всегда относилась к князю с большим уважением и доверием и теперь остро ощущала «эту огромную утрату».

Приехавшая из Дании Демидова 3 октября передала императрице письмо от датского короля Кристиана X, которое глубоко ранило ее сердце.