Читать книгу - "Первая мировая в 211 эпизодах - Петер Энглунд"

Дети мои, осенняя погода угнетает меня. У нас дождливо и холодно. Можете себе представить: я лишилась карточек на уголь. Завтра же мне надо будет пойти к торговцу углем. К счастью, он меня очень любит и не бросит меня на произвол судьбы. Работа в конторе нагоняет тоску и пожирает все силы. Я скучаю по свободе и музыке. Но кому придет в голову учиться музыке в такое время? И если бы не верная фройляйн Лап, с ее вечерними уроками, то пианино совсем умолкло бы. Зрелище пустых классов приводит меня в отчаяние. В Берлине все требуют мира. Но о каком мире будет идти речь? Можем ли мы с чистой совестью ожидать этого мира? Если нас победят, мы все потеряем. А наши храбрые солдаты! Дорогой Гиль, дорогая Пьете^[292], болейте за нашу бедную Германию! Нельзя допустить, чтобы вся эта пролитая кровь оказалась напрасной!

207.

Суббота, 26 октября 1918 года

Эдуард Мосли становится свидетелем бомбардировки Константинополя

Около двух часов дня Мосли слышит взрывы. Это самолеты. Он вместе с другими выбегает из большого госпиталя, чтобы лучше увидеть происходящее. Над ними синее небо. Семь быстролетных машин кружат над Константинополем, за ними тянется шлейф дыма от зенитных снарядов. Они роняют на город бомбы. Белые клубы вздымаются над скоплением крыш, зубцов и башен. Мосли с удовлетворением отмечает про себя, что одна бомба, похоже, угодила прямо в здание Военного министерства.

Самолеты кружат над ними в образцовом порядке (они напоминают ему стаю куропаток); кружат над Золотым Рогом, летят дальше к Бейоглу, сбрасывают бомбы на Галатский мост, на германское посольство. Затем они разворачиваются и несутся к большому вокзалу, прямо рядом с госпиталем. Пулемет, стоящий в соседнем саду, открывает огонь, его сухой треск сливается с далеким грохотом зениток. Вниз летит еще несколько бомб. Одна из них попадает в барак.

Клубы дыма от зенитных залпов продолжают преследовать самолеты, но ни один из них не сбит. Зенитки умолкают, дым рассеивается. Османский самолет поднимается в воздух: он будет атаковать налетчиков. Турки, стоящие рядом с Мосли, с нескрываемой гордостью показывают на одинокого пилота. Два самолета отделяются от остальных пяти и направляются к вражескому воздушному кораблю. Заговорили пулеметы. Через какое-то время османский самолет, качнувшись, полетел к земле. Семь атакующих машин исчезли на западе.

Через несколько часов Мосли узнал о результатах операции. В материальном отношении ущерб незначительный. Турецкий полковник вроде бы убит. Но моральный эффект от этого налета трудно переоценить. Семь самолетов сбрасывали не только бомбы, но и листовки, в которых подробно перечислялись победы и поражения воюющих сторон. И важнее всего, что вражеский рейд раз и навсегда покончил с чувством превосходства и неуязвимости, долгое время царившим в Константинополе. Город не мог оправиться от шока. Мосли пишет в своем дневнике: