Читать книгу - "От нашествия варваров до эпохи Возрождения. Жизнь и труд в средневековой Европе - Проспер Бауссонад"

К концу раннего Средневековья подавляющее большинство сельских жителей Восточной империи были колонами или крепостными. В то время, когда мелкие свободные землевладельцы постепенно слабели и наконец покорились, многочисленные вначале формы свободного труда тоже исчезали одна за другой. Наемные или поденные сельскохозяйственные рабочие (mistotai), которые в V и VI вв. еще нанимались на работу в крупные и даже малые поместья за плату (misthos), быстро исчезли при новом состоянии общества, когда землевладельцы стали предпочитать услуги более прочно привязанных к месту земледельцев и удерживать работников долгосрочными договорами на своей земле и в зависимости от себя. По этой же причине все реже и реже оказывались нужными фермеры-арендаторы и свободные издольщики, связанные с владельцем земли временным договором аренды, по которому ему выплачивали за аренду половину или треть дохода с земли. Они так же, как поденные рабочие, были вынуждены уйти в города или пополнить ряды колонов и крепостных.

Правда, в это же время стало исчезать и сельское рабство. Хотя время от времени таких рабов приобретали у работорговцев и государственная власть временно терпела это, этот вид рабства был дискредитирован кампанией, которую вели против него во имя христианской церкви и достоинства человеческого рода епископы, монахи, императоры, знатные люди и мыслители – наследники гуманистической или религиозной традиции IV в. К тому же результаты труда рабов были намного хуже, чем других видов труда. Законы империи запрещали свободным людям добровольно идти в рабство и позволяли рабам вступать в брак со свободными людьми, при этом заключение такого брака само по себе становилось освобождением от рабства; кроме того, они освобождали рабов, вступивших в ряды духовенства, и тех, кто поступил в армию, запрещали продажу рабов и признавали за ними право на личную собственность. Законодательство поощряло освобождение рабов и увеличивало количество таких освобождений. Рабами теперь могли быть только домашние слуги. Но и при том, что законы уничтожили все различия между вольноотпущенником (libertus) и свободнорожденным человеком (ingenuus), очень мало людей, родившихся в рабстве, сумели добиться полной свободы; правда, она не дала бы им никаких средств стать действительно экономически независимыми. А вот толпы колонов и крепостных (adscriptitii) очень увеличились за счет бывших рабов.

Нужно сказать, что этот слой колонов и рабов состоял из очень разных элементов. Там были впавшие в нужду мелкие свободные землевладельцы, наемные сельскохозяйственные рабочие, издольщики, фермеры-арендаторы, освобожденные рабы – всех их вынуждали заключить на жестких условиях договор о зависимости от землевладельца, если они желали добывать себе пропитание, обрабатывая землю. Сословие колонов, которое уже сформировалось в последние века существования Римской империи, включило в себя большинство населения в Восточной Римской империи и становилось все многочисленнее, поскольку его пополняли новые люди – несостоятельные должники, бродяги, которых закон прикреплял к имениям, неимущие бедняки, безземельные чужаки (advenae), посмевшие поселиться на чужих землях, военнопленные, распределенные между государственными и частными имениями. Колонов записывали в реестры, чтобы государство могло взимать с них положенные налоги. В хозяйстве землевладельца в перечнях инвентаря числятся хозяйственные книги для каждого имения. Колоны, поселенные на земле, обрабатывали ее, не имея на нее никакого права, и платили значительную часть доходов с этой земли ее владельцу как cens, то есть подать, а также сборы деньгами и натурой, которые назывались каноны. Но за это они получали право постоянного пользования землей, которую возделывали; это право они могли передать или оставить в наследство.

Тем не менее внутри сословия колонов выделились две категории земледельцев. Те, кто входил в более любимую властями категорию, в первые столетия Средних веков продолжали называться колонами, обладали большинством прав свободных граждан – например, могли свободно заключать брак независимо от места жительства, имели все права мужа и отца и право составлять завещание. Менее любимые земледельцы-полурабы, известные под названиями adscriptitii и enapographoi (что означает «приписанные». – Пер.), которые очень скоро были включены в сословие крепостных (servi rustici или paroikoi), уже имели помехи или значительные ограничения в отношении брака и передачи другим лицам своих земельных наделов и личной собственности, при этом увеличилось число их обязанностей, они были прикреплены к земле, но не имели никаких гарантий, что господин не переселит их в другое место. Постепенно и колоны, несмотря на запреты, включенные в Сельский кодекс (VIII в.), потеряли право покидать поместье. Они приблизились по положению к «приписанным» adscriptitii, и в течение IX и X вв. эти две категории колонов слились в один класс крепостных. Тогда и появилось классическое крепостное право с его характерными признаками – обязанностью земледельца жить на данном участке земли и возделывать его и обязанностью землевладельца не прогонять такого пользователя с земли и не повышать платежи. В Восточной империи в конце раннего Средневековья еще оставались земледельцы, стоявшие выше крепостных, – колоны, которые назывались mortitai. Их положение было до некоторой степени похоже на положение западных вилланов. Они сохранили часть прав свободного человека: могли уйти со своего земельного надела, у них нельзя было отобрать землю, которой они пользовались в течение 30 лет и больше, и они платили собственнику земли только десятую часть урожая. Но такие земледельцы составляли незначительное меньшинство в сравнении с огромной массой крепостных, называвшихся paroikoi, и почти все жители сельских округов принадлежали именно к этой второй категории. Крепостные должны были выплачивать фиксированные сборы и выполнять строго определенные повинности – и все же ничто не мешало господину незаконно увеличить это лежавшее на них бремя или жестоко обращаться с ними. Более того, они были обязаны работать на барщине, то есть возделывать господские земли, а также выполнять иные повинности, в том числе являться с телегами для перевозки господских грузов.

На Востоке преобразования в сельскохозяйственном труде были такими же, как на Западе, и были вызваны действием тех же самых социальных и экономических сил. Но исчезновение мелких свободных собственников земли здесь было далеко не таким быстрым и полным, и возникновение крепостного права компенсировалось исчезновением рабства. У крепостного права тоже были противовесы – право земледельца на постоянное пользование наделом и стабильность сельской жизни. В остальном мы имеем мало данных о материальных и моральных условиях жизни земледельческого населения Восточной Римской империи. Похоже, что они были очень разными в разные периоды – очень тяжелыми в первые 200 лет раннего Средневековья и более легкими и сносными в его остальные 300 лет. Эти условия также зависели от землевладельца. Как правило, крестьяне-арендаторы в церковных и государственных имениях были лучше защищены и имели привилегии, которые вряд ли существовали на землях аристократов. Византийские крестьяне иногда селились по нескольку семей рядом, создавая деревню (choria), иногда жили поодиночке на фермах и хуторах (aroi, argiridia), иногда же обитали в укрепленных поселках (castra), откуда люди и скот каждое утро выходили на поля. Они довольствовались домами из грубо сложенных камней, глины или тростника. Основой их скудного питания, помимо хлеба, были молоко, сыр, овощи и фрукты; к этому они добавляли рыбу и, когда могли, немного мяса. Их умственный кругозор был узок. Главным в их жизни были религия, суеверия, необходимость добывать себе хлеб насущный и заботы семейной жизни. Крестьяне были довольны такой судьбой, если им не приходилось слишком тяжело страдать от войн и природных бедствий и от алчности казны и землевладельцев. В Византии именно их дисциплинированный труд под руководством государства, осознававшего свою роль опекуна, гарантировал порядок и спокойствие в обществе, а также способствовал освоению земель и росту производства, которые обеспечивали экономическое доминирование Восточной Римской империи.