Читать книгу - "Ласточка-звездочка - Виталий Семин"

— Пирожки с повидлом, — уныло начинал перечислять Сергей, — стакан «лакта», ириска…

— Почему ты так упорно налегаешь на сладкое? — возмущался отец. И Сергей, задерживая дыхание, в сотый раз выслушивал, как нужно разумно использовать свои сорок копеек.

А завтра опять были сладкие пирожки и нотация отца. Сергей, конечно, мог бы избежать нотации, соврав, что он ел то, что советовал отец (ведь про пирожки и стакан «лакта» Сергей все равно врал, деньги уходили на сласти, на марки, на перышки, на семечки и вообще бог знает на что), но это была бы слишком удобная, наглая ложь, это было бы слишком опасным испытанием судьбы, и Сергей сознательно выплачивал ей дань: пусть отец поругает.

А потом пришла трагедия.

Она спустилась к Сергею со второго школьного этажа, оттуда, собственно, он и ожидал появления чего-то опасного или непонятного. Однажды на большой перемене Гришка Кудюков, тогда третьеклассник, почти незнакомый Сергею, зазвал его и Гриню Година в угол, где стоял жестяной бачок с питьевой водой. Около бачка, прислонившись к стене, их поджидала, приветливо и даже как-то светски улыбаясь, темная личность… В том, что эта личность темная, у Сергея с первого же взгляда не возникло ни малейшего сомнения. Дело в том, что парень этот определенно не умел улыбаться — ни одна мускул на его мятом, мягком, без углов лице не был приспособлен для улыбки. Не были приспособлены для рукопожатия и его ладони, шершавую бородавчатость которых Сергей неожиданно почувствовал под своими пальцами.

— Это те самые пацаны? — маслясь от невероятно доброй улыбки, спросила темная личность Кудюкова. — Это о них ты мне говорил?

Кудюков кивнул, и Сергей услышал кошачью поступь опасности.

Парень врал, Кудюков и Сергей едва знали друг друга. Надо было бежать. Но как бежать от человека, который так ласково тебе улыбается, так доверительно с тобой говорит?

— Кудюк — правильный пацан, — продолжала личность, ласковой авторитетностью подавляя Сергея. — Он мне сказал, что и вы правильные пацаны.

Сергей вздохнул и нерешительно улыбнулся. Заискивающе улыбнулся и Гриня: черт его знает, может, они и вправду правильные пацаны, может, Кудюков и говорил о них этому исполненному доброжелательности и даже отеческой заботливости старшекласснику? В конце концов, старшие младшим всегда только добра желают.

Подбежал Ваня Иванников и остановился послушать.

— Иди, иди, мальчик, гуляй себе, — сказал парень, — иди, нечего тебе тут делать. — И заговорщически подмигнул Грине и Сергею.

Иванников ушел, а за Гриней и Сергеем как будто бы окончательно захлопнулась невидимая дверь, раскрыть которую мог только этот парень с бородавчатой кожей на руках.

— Вам одним, — сказал парень. — Понятно? — И на минуту разомкнул перед ошеломленными Сергеем и Гриней ладонь. — Хотите иметь такую штуку?

— Насовсем? — поразился Сергей: штука, которая блеснула в руке у парня, принадлежала к числу предметов сказочных — это был настоящий револьвер, только очень маленький, «дамский». — Дай подержать!

— Возьми, — с невероятной щедростью сказал парень, — положи в карман, а то увидят.

Сергей схватил револьвер, сунул в карман и сладко почувствовал его теплую железную тяжесть. Он исступленно погладил пальцами коротенький ствол, пузатый барабан, гнутую ласковую рукоятку и сделал несколько шагов «на пробу».

— Ничего не видно, — сказал парень.

— Туже ремень затяни, — посоветовал Кудюков.

В такт шагам револьвер шлепал Сергея по ноге, и с каждым шагом тяжесть его становилась будто все весомее и весомее — тяжесть восхитительной тайны, тяжесть значимости, которую револьвер придавал Сергею.

О том, что рядом с будничным, рабочим миром школьных уроков, скучных домашних обедов, прогулок — вначале «только до подворотни», потом «только до первого угла» — существует, приглушенно дышит, подсматривает в замочную скважину, перекидывается шифрованными словами полный захватывающего интереса и остроты мир.

Тайны, куда пускают лишь настоящих, правильных пацанов, — об этом Сергей знал давно. Он ревниво следил на переменах за уединяющимися ребятами, старался незаметно пройти мимо них, чтобы будто ненароком услышать обрывки приобщающего к тайне шепота, совершал поступки, которые заставили бы мир Приключения обратить на него внимание: прыгал с высоченных школьных порогов, взбирался по запретной пожарной лестнице. Но все было напрасно. Сергей был заклеймен. Он был ласточка, звездочка, и настоящие, правильные пацаны, должно быть, очень хорошо чувствовали это и не принимали его к себе. И вот наконец-то Тайна сама прикоснулась к нему: у Сергея в кармане оружие, которое теперь свяжет его с теми, настоящими…

— Ну, хватит, — сказал парень, — давай сюда.

— Подожди, — взмолился Сергей, — еще минутку!

— Время — деньги, — сказал парень, — знаешь, как говорят американцы…

— Ну, минутку, — молил Сергей.

Но лицо парня вдруг стало таким, каким Сергей все время инстинктивно опасался его увидеть — не то чтобы жестоким, но абсолютно равнодушным.

— Вот и пацан хочет подержать, — сказал парень, — правда, пацан?

— Гриня не хочет, — сказал Сергей. — Ты же не хочешь, Гриня?

И Гриня Годин, которого на месте удерживал только панический страх, кивнул. Он был рад, что не нужно произносить ни слова.

— А чего ж ты здесь околачиваешься? — грозно и ласково спросил парень. — Ты сексот? Фискал? Знаешь, что я сделаю с тобой? Ноги оторву и собакам выброшу. Понял? Пошел вон!

Гриня побежал, а парень внимательно посмотрел ему вслед.

— Запомнишь его? — не считаясь с тем, что разоблачает себя перед Сергеем, спросил он Кудюкова.

— Запомню, — сказал Гришка. — И этого запомню.

Но Сергею уже было все равно, знал ли его Гришка до этого или не знал, говорил ли он парню, что он, Сергей, правильный пацан, или не говорил, Сергей боялся, что сейчас у него отнимут револьвер и узкая дверка в замечательный мир Приключения захлопнется перед его носом. Но дверку явно не торопились прихлопнуть. Мягкий рот темной личности опять собрался в морщины приветливой светской улыбки.

— Значит, хочешь купить?

— Как? — растерялся Сергей.

— За деньги, конечно.

— Но у меня только сорок копеек… — пролепетал Сергей.

— Родители на завтрак дают?

— Дают.

— Много? — Сергея словно обыскивали.

— По сорок копеек.

— Через три дня отдашь рубль. Остальные одиннадцать — по частям. Понял? Револьвер я тебе продаю за двенадцать рублей.

— За двенадцать?!

В непостижимой величине этой суммы таились ужасные, опасные и стыдные возможности — Сергей это почувствовал обжигающе ясно. Но только мгновение для него это было ясно. Тотчас же все заслонило страстное желание остаться наедине с тяжестью, которая оттягивала ему брюки, запустить пальцы в карман и гладить, и трогать, и давить коротенький ствол, пузатый барабан и ласково выгнутую теплую рукоятку.