Читать книгу - "Кронштадт – Феодосия – Кронштадт. Воспоминания - Валерий Озеров"

Я, конечно, не пропускаю ни одного, и сколько картин я увидел за два года трудно и сосчитать. Я всегда сижу внизу с приятелями матросами и рабочими… В больших кинематографах картины шли под струнный или симфонический оркестр или под трио, в маленьких кинематографах – просто под тапера. У нас ничего не было, и фильм смотрелся под клекот аппарата…

Но, тем не менее, все смотрели с удовольствием, с упоением, поскольку кинематограф был вообще редким зрелищем на флоте, не говоря уже о сухопутных войсках, а для рабочих да еще в условиях нашего поселка, тоже малодоступным и требующим расходов на проезд в город. Все сидели тихо и только при показе комедий хохотали во все горло, глядя на приключения Глупышкина^[59], Макса Линдера или Чарли Чаплина…

Среди массы картин я не видал ни одной детской, видимо, их и в те времена выпускали мало, а к нам в военный поселок они вовсе не попадали. Шли похождения «Соньки Золотой ручки» во многих сериях, переложения романов Сенкевича вроде «Камо грядеши», шли и патриотические на военные темы. Один раз я смотрел фильм «Первая брачная ночь» – она шла под сплошной хохот мужских глоток. Когда же картина окончилась, то отец с матерью увидели меня, сидящего внизу. Они сперва пришли в ужас, но дело обошлось благополучно, папа заявил: «Если он и видел, то ничего не понял!». Это, пожалуй, было правильно, а в следующий раз шла картина в двух сериях «Падшие рабыни» из жизни девушек дома терпимости. Как сейчас помню, картина мне очень понравилась, я не пропустил ни одной серии, но сидел, уже забившись в угол, чтоб не увидели родители… Наука пошла впрок. Жизнь в доме терпимости для меня оказалась новой, и я постарался многое неясное выяснить…

«Императрица Екатерина Великая» (до 27 июня 1915 г. – «Екатерина II»)

Перед основной картиной шли обязательно: французский киножурнал фирмы «Патэ», вроде теперешнего журнала, с красным петухом в начале и конце. Потом показывали видовую, в основном географического содержания, а после нее шла комедия в одной или двух частях. Иногда видовую заменяли японские сказки, на тему новелл во вкусе Бокаччио – они отлично воспринимались всеми, были цветными, то есть раскрашенными вручную кисточками и на экране давали все тона ярких жизнерадостных красок по качеству, не уступающих нынешним цветным фильмам… Сеансы заканчивались в 11 вечера и позднее и все уходили, громко обсуждая виденное…

А война разгоралась все сильнее и сильнее. Во второй половине 1915 года вошли в строй Черноморского флота два новейших первоклассных линейных корабля: «Императрица Мария» и «Екатерина II», еще несколько эсминцев и подводных лодок. Знаменитый крейсер «Гебен» уже не занимался пиратством, а стоял после боев и подрыва на мине в ремонте в Константинополе…

Герой Эрзерума генерал Юденич^[60] успешно развивал большое наступление на турецком фронте. Наш флот уже стал полным хозяином Черного моря, а турки начали подумывать о капитуляции…

Наши союзники больше не пропускали ни одного корабля противника в Дарданеллы. Турецкое каботажное пароходство у Анатолийских берегов было совершенно парализовано нашим флотом и начались большие перебои в снабжении Константинополя углем и припасами. Был взят Трапезунд и Эрзерум – город, крепость и порт на Черном море. В Марсель начали прибывать наши полки, высылаемые на помощь французам на кораблях Добровольного флота.^[61] Япония уступила нам несколько военных кораблей, бывших в Порт-Артуре и восстановленных ею.^[62]

Все эти годы я не занимался еще в школе, ее не было в поселке, ездить учиться в город было невозможно, а отдать меня на полный пансион в Феодосию родители, просто говоря, боялись, видя, насколько я повзрослел, поумнел и совершенно не по годам был развит…

Но я сам под руководством Любинецкого писал без ошибок, только не имел хорошего почерка, вслух читал хорошо и со смыслом, знал первые четыре действия арифметики. Читал я в те годы много, особенно в зимнее время декабря – февраля. От природы я не был прилежен, но на юге сам учился без всякого принуждения. Во всяком случае, позже, при вступительных экзаменах в реальное училище, мне готовиться не пришлось, и сдал я их свободно и легко… Вы спросите, что я читал в те годы? Тогда выходило много различных журналов с приложениями и они были довольно дешевыми, и много людей выписывало их. Читал я «Ниву» и «Сатирикон», «Задушевное Слово», «Родину», «Летопись войны с Германией», «Вокруг света», «Мир Приключений», «Синюю бороду» и «Светлячок». Все эти издания имели приложения в виде полных собраний сочинений Артура Конан-Дойля, Редьярда Киплинга, Райдера Хаггарда, Герберта Уэллса и Жюля Верна… Конечно, многое было мне непонятным, объяснить порой тоже было некому, но через год – два я снова все перечел уже в Кронштадте и понял недопонятое…

Очень много значило и то, что я все время общался исключительно со взрослыми и привык и полюбил только взрослое общество, а мальчишки меня тогда интересовали мало. Однажды мой дед по отцу прислал мне ко дню рождения письмо со своей карточкой и именной подписью «От деда Мануила Лерунчику». В письме он мне рассказал, как сам в моем возрасте без всякой подготовки и посторонней помощи «одолел» и чтение, и писание, и арифметику…

У деда в г. Белеве. Слева направо: Мануил Васильевич Озеров, Мария Францевна Озерова, Валерий Озеров, Ольга Алексеевна Озерова. 1910 г.

Я сразу же загорелся мыслью стать не хуже деда и ответил ему в город Белев, где он уже жил на пенсии^[63]. Я обещал ему стать таким же, как он… В ответ мне пришла японская лакированная шкатулка с конфетами и книгой Киплинга «Приключения собаки». Она-то и послужила началом моей страсти к приключенческим романам…