Читать книгу - "Заклятая дружба. Секретное сотрудничество СССР и Германии в 1920-1930-е годы - Юлия Кантор"

Сталин отреагировал на записку только в 1932 г. – личным письмом. Но решение о «нужности» Тухачевского в Москве принял раньше: в 1931 г. его вернули в столицу повысив в должности. Он стал заместителем наркома обороны и начальником вооружений. Вот текст письма Сталина.

«Особо секретно. Личный архив Сталина

Т. Тухачевскому. Копия Ворошилову

Приложенное письмо на имя т. Ворошилова написано мной в марте 1930 г. Оно имеет в виду два документа а) вашу “записку” о развертывании нашей армии с доведением количества дивизий до 246 или 248 (не помню точно); б) “соображения” нашего штаба с выводом о том, что Ваша “записка” требует по сути дела доведения численности армии до 11 миллионов душ, что “записка” ввиду этого нереальна, фантастична, непосильна для нашей страны.

В своем письме на имя т. Ворошилова, как известно, я присоединился в основном к выводам нашего штаба и высказался о вашей “записке” резко отрицательно, признав ее плодом “канцелярского максимализма”, результатом “игры в цифры” и т. д. Так было дело два года назад. Ныне, спустя два года, когда некоторые неясные вопросы стали для меня более ясными, я должен признать, что моя оценка была слишком резкой, а выводы моего письма – не совсем правильны… Мне кажется, что мое письмо не было бы столь резким по тону и оно было бы свободно от некоторых неправильных выводов в отношении Вас, если бы я перенес тогда спор на эту новую базу. Но я не сделал этого, так как, очевидно, проблема не была еще достаточно ясна для меня. Не ругайте меня, что я взялся исправить недочеты моего письма с некоторым опозданием.

7.5.32. С ком. прив. Сталин»[105].

Внешнеполитическое положение СССР к лету 1930 г. трактовалось военно-партийным руководством как крайне неустойчивое. Особое беспокойство вызывала западная граница, подогревая и без того набиравшую «градус» шпиономанию. К. Е. Ворошилов отмечал, что «острейший политический кризис в Румынии и Польше и общая неустойчивость политического положения внутри капиталистических стран вообще создает благоприятную обстановку для военных авантюр»[106]. 2 июня 1930 г. на должность заместителей Председателя РВС СССР и наркомвоенмора вместо отставленного И. С. Уншлихта были назначены И. П. Уборевич (начальник вооружений РККА) и Я. Б. Гамарник (начальник политического управления РККА), в состав РВС СССР был введен командующий УВО И. Э. Якир. Все они тогда пользовались полнейшим доверием И. В. Сталина.

К XV съезду ВКП(б) Генштаб представил 5-летний план технического развития вооруженных сил, где предлагалось координировать их строительство и военные заказы с перспективами развития отраслей экономики. Он включал выполнение всех мероприятий по техническому оснащению Красной Армии, насыщению ее недостающими техническими средствами, накоплению мобзапасов, обеспечивающих развитие вооруженных сил.

В январе 1931 г. Реввоенсовет обсудил ход выполнения плана перевооружения РККА. Были отмечены серьезные недостатки как по техническим параметрам его реализации, так и в обучении личного состава по освоению опытных образцов. В системе Наркомата по военным и морским делам было создано Управление моторизации и механизации РККА, перед которым была поставлена задача организовать в военных округах отделы мотомеханизированных войск.

В середине 1931 г. ЦК ВКП(б) принял новое Постановление «О командном и политическом составе РККА», в котором были сформулированы новые, современные требования к подготовке военных кадров. Особое внимание в нем уделялось увеличению числа инженерно-технических кадров старшего и высшего звена и введение, наряду с тактической и огневой, технической подготовки для командиров младшего и среднего звена.

Для каждого рода войск вводилась обязательная программа технического минимума знаний. Для расширения подготовки старшего начсостава на базе факультетов Военно-технической академии им. Дзержинского создавалось пять академий: Военная академия механизации и моторизации (впоследствии – бронетанковых войск); Артиллерийская, Военно-химическая; Военно-электротехническая и Военно-инженерная академии. Заново была создана Военно-транспортная академия и расширен прием в Военную академию им. Фрунзе, Военно-морскую академию и Военно-воздушную академию им. Жуковского. Количество высших военных учебных заведений было увеличено в полтора раза, а общее количество их слушателей выросло с 2 тыс. до 16,5 тыс. человек[107].

Очевидно необходимой стала коренная перестройка управления процессом производства, механизмом внедрения новых технологий, оснащением предприятий оборонной промышленности новым оборудованием, практическим его освоением. Требовалось изменить и всю систему разработки, создания, внедрения в поточное производство новых образцов боевой техники и вооружения, соответствующих мировым стандартам.

Учитывая важную роль наукоемкости военного производства, правительство страны приняло решение создать в Ленинграде своеобразное ядро военной экономики. Циркуляром ВСНХ СССР № 4940 от 28 января 1930 г., подписанным В. В. Куйбышевым, определялось:

«В связи с развертыванием оборонных работ в промышленности Президиум ВСНХ считает необходимым уделить особое внимание делу проектирования военных производств. С этой целью необходимо создать специальный институт ГИПРОМЕЗ с центром в Ленинграде, который должен будет сконцентрировать всю работу по проектированию металлических военных производств и одновременно являться организационно-техническим центром в разработке чрезвычайно актуальных проблем использования для мирных целей основного капитала военных производств»[108].

Ленинград определялся в качестве крупнейшего в стране центра военной науки, специализирующегося на разработке оружия, военной техники, оборонной продукции и военно-промышленной стратегии в целом.

В начале 30-х гг. в городе начала создаваться широкая сеть втузов и НИИ, работающих в основном на оборону. В 1933 г. в системе учреждений города, подчиненных Народному комиссариату тяжелой промышленности, работали 29 научно-исследовательских институтов с 2891 научным сотрудником и бюджетом в 85 млн руб. О масштабах научных исследований по оборонной тематике свидетельствует в какой-то мере межотраслевое совещание, проведенное 27 ноября 1933 г. на базе Ленинградского артиллерийского НИИ. В этом совещании приняли участие 27 научных учреждений и организаций города, работающих над созданием артиллерийских систем и боеприпасов. Среди них были представлены такие крупные научные учреждения Ленинграда, как НИИ легких металлов, Государственный оптический институт, Ленинградский институт аэрофотосъемки, Государственный институт прикладной химии, Металлургический институт, Государственный физико-технический институт, Сейсмологический институт[109], Пулковская обсерватория[110] и другие.