Читать книгу - "Убийство Уильяма Норвичского. Происхождение кровавого навета в средневековой Европе - Эмили М. Роуз"

Интерес к насильственной и внезапной смерти Уильяма – каковы бы ни были ее причины – указывает на пылкую веру в освящающие последствия смерти невинных и юных. Такое отношение характерно для англосаксонской и языческой традиций, и оно просуществовало до рубежа XI–XII веков; англичан еще долго завораживали плотская чистота и невинность юных мучеников^[111]. Отдельные средневековые жертвы немедленно удостаивались некоторой славы, их сразу горько оплакивали семьи и соседи, но мало кто из них становился объектом подлинного почитания, когда на них устремлялось внимание церковных властей. Уильям из Норвича, как и пекарь из Перта и юноша из Бове, вначале пользовался только мимолетной местной славой; понадобятся несколько лет, одобрение епископа и поддержка приората, чтобы возвести Уильяма в чин святого.

Один из наиболее удивительных аспектов смерти Уильяма связан с положением и личностями его многочисленных родственников, о которых нам, хотя и отрывочно, сообщает Томас Монмутский. В пересказах истории Уильяма он постоянно именуется бедным юным ребенком. Брат Томас описывает Уильяма невинным, юным и ранимым и подчеркивает его наивность; позднейшие читатели полагали, что он родился в крестьянской семье, а закончил свои недолгие дни городским оборвышем, кое-как перебивающимся с хлеба на воду^[112]. Но якобы нищая семья Уильяма – это часть позднейшей литературной традиции его почитания. При ближайшем рассмотрении оказывается, что он был заметным членом норвичского общества.

Сохранившиеся малые крохи документальных свидетельств показывают, что Уильям родился в видной семье, сравнительно богатой и образованной, пустившей в Норвиче глубокие корни. Из документов того времени ясно, что его семья была связана с городом Бери, чудесами св. Эдмунда, она владела церковью в Норвиче, и ей покровительствовал кафедральный приорат. Одним словом, хотя Уильям был англосаксом и не принадлежал к правящему норманнскому классу, члены его семьи являлись представителями церковной элиты Восточной Англии, и перед самим Уильямом открывалось многообещающее будущее.

В опубликованном в 1896 году комментарии к труду Томаса Монмутского М. Р. Джеймс пишет, что про отца Уильяма Венстана «мы узнаем только, что он жил в деревне и был зажиточным земледельцем»^[113]. Джеймс заключает об этом на том основании, что семья Венстана называется «деревенской» (ruri). Томас Монмутский упоминает десять ближайших членов семьи святого, в том числе родителей Уильяма и его старших братьев, но никто из них не именуется земледельцем или крестьянином. В начале «Жития» говорится только: «Его отцом был некий человек по имени Венстан. Его мать звали Эльвива, и они вели зажиточную жизнь в деревне, имея достаток во всем необходимом»^[114]. Имеющиеся сведения о том, что семья Уильяма стояла на социальной лестнице выше крестьян, заставляют предположить, что слова «от скромных родителей» (ab infimis parentibus), которыми Томас характеризует происхождение будущего святого, говорят не столько об их реальном социальном статусе, сколько о снобизме самого Томаса^[115]. Такое суждение норманна об англосаксонской семье определяется точкой зрения, а не подлинным общественным положением юноши.

Родители Уильяма жили в деревне, но они не были провинциалами в пренебрежительном смысле этого слова^[116]. Уильяма крестили в Хэйверингленде в девяти милях от Норвича, и вырос он предположительно там же^[117]. Продуваемая всеми ветрами норманнская церковь, куда Уильяма, возможно, принесли крестить, сохранилась до сих пор. Мальчиком Уильям перебрался в центр города и c тех пор редко бывал в деревне^[118]. Уильям жил в Норвиче у друга семьи по имени Ульвард; не исключено, что этот Ульвард был ему родней, потому что в то время мальчики часто становились подмастерьями у дяди или двоюродного брата^[119]. Англосаксонское имя Ульвард (так звали деда Уильяма по матери) могло быть традиционным в семье и в конце концов превратилось в норманнское имя Уильям.

Таким образом, Уильям был новым членом городского торгового мира. Он уже некоторое время не жил с родителями. Его мать по-прежнему жила в деревне, и новости доходили до нее не сразу, а ей самой, чтобы добраться до города, требовалось время^[120]. Уильям был, как пишет Томас Монмутский, «одарен склонностью к учению, и благодаря своему прилежанию вскоре превзошел своих сверстников в вышеупомянутом ремесле [кожевника], и сравнялся с некоторыми из своих учителей»^[121]. Именно здесь он мог соприкоснуться с евреями Норвича, которые занимались торговлей. Евреи искали знакомства с ним либо потому, что цены у него были ниже, чем у других, как утверждает Томас, либо потому, что к их числу принадлежали богатейшие представители городского торгового сообщества, и они могли позволить себе щедро платить за хорошую работу^[122].