Читать книгу - "Битва за Арнем. Крах операции «Маркет – Гарден», или Последняя победа Гитлера - Энтони Бивор"

Монтгомери хотел представить 1-й союзной воздушно-десантной армии fait accompli^[125], одобренный Верховным главнокомандующим, и ему это удалось. Он также решил бросить силы на Арнем, а не на Везель – переправу в последнем явно пришлось бы брать вместе с 1-й американской армией.

Высказывались предположения, что Браунинг тоже предпочитал Везель, но он ратовал за «Комету» и Арнем. Теперь под его началом находились не полторы дивизии, а три с половиной, и сомнительно, что он стал бы противоречить фельдмаршалу. И вряд ли 10 сентября Браунинг в беседе с Монтгомери обмолвился, будто Арнемский мост «слишком далеко»: похоже, они в тот день вообще не встречались. В дневнике Демпси, где говорится об утренней встрече с Монтгомери, о Браунинге не говорится ни слова, а сам он прибыл в штаб Демпси только в полдень, когда Монтгомери встречался с Эйзенхауэром.

Волнение Браунинга было вполне понятным: его воздушно-десантный корпус наконец-то собирался действовать. Из штаба Демпси он отправил в 1-ю союзную воздушно-десантную армию в Саннингхилл-парке единственное кодовое слово – «Новый»^[126]. Это означало, что в день его возвращения состоится вечернее совещание по планированию.

Генерал Бреретон, со своей стороны, должен был глубоко оскорбиться тем, что Монтгомери не пытался заранее спросить его совета, и эта обида была бы совершенно оправданна. Эйзенхауэр в изначальной директиве настаивал на совместном планировании. Монтгомери сознательно проигнорировал это указание и написал фельдмаршалу Бруку: «Штабной армии отклонил мой запрос войск, призванных на помощь в захвате Валхерена, и теперь Айк приказывает им делать то, о чем я прошу».

Двадцать семь старших офицеров собрались в конференц-зале в Саннингхилл-парке в 18.00 – заслушать отчет генерал-лейтенанта Браунинга о решениях, принятых в тот день в Бельгии. Там были и Бреретон, и его начальник штаба, бригадный генерал Паркс, и генерал-майор Пол Уильямс из 9-го ТАК, и бригадный генерал Джеймс Гэвин из 82-й вдд, и бригадный генерал Энтони Маколифф из 101-й. Удивительно, но не пригласили ни генерал-майора Уркварта из 1-й вдд, ни генерал-майора Сосабовского. Единственным присутствующим британским офицером, кроме штабистов Бреретона, был вице-маршал авиации Холлинхёрст из 38-й группы. Более чем вероятно, что Браунинг не желал присутствия Уркварта: он хотел держать свои планы под полным контролем.

Браунинг представил разработанный совместно с Демпси график перелетов, основанный на операции «Линнет». Он слегка слукавил и представил дело так, словно все происходящее уже одобрено Эйзенхауэром, хотя Верховный главнокомандующий и в глаза этих планов не видел. Бреретон и его сотрудники в частном порядке отвергли план как «умозрительный набросок»^[127]. Браунинг сказал как отрезал: операция пройдет с 14 по 16 сентября, через три дня. Опасно короткий срок.

Бреретон поднял первый ключевой вопрос: будет ли это ночная или дневная операция? Немецкие ночные истребители «были более эффективны, но зенитные снаряды гораздо точнее бьют днем, а не ночью»^[128]. Бреретон выбрал день – «с расчетом на то, что верное использование вспомогательных воздушных сил позволит заранее выбить зенитки в ходе самих воздушных операций». Его штабисты утверждали, что «это смелое решение: зенитная артиллерия в районе операции “Маркет” возросла более чем на треть, а самолеты-транспортники, не имевшие ни вооружения, ни герметичных баков, летали на скорости от 120 до 140 миль в час». Но начальник разведки бригадного генерала Гэвина, который тоже присутствовал на совещании, счел эти оценки преувеличенными. По его словам, предложенная Бреретоном «оценка зенитной артиллерии сильно отличается от той, которую я получил от 2-й американской бомбардировочной дивизии всего четыре часа тому назад. Эта дивизия ежедневно летала над Неймегеном»^[129].

Бреретон попросил выступить генерал-майора Уильямса. Слова начальника транспортно-десантного авиационного командования, должно быть, произвели на Браунинга эффект взорвавшейся бомбы. Большинство ключевых предположений, над которыми он и Демпси работали в тот день, были отброшены. «Генерал Уильямс заявил, что в перелет необходимо внести изменения… Расстояние исключает возможность применения двойного буксирного троса… только одинарный»^[130]. Иными словами, каждый самолет мог тащить на буксире лишь один американский планер, а не два, как рассчитывали Браунинг и Демпси. На каждый перелет можно было брать лишь половину планеров. А так как шла середина сентября, дни были короче, а утро – туманнее, Уильямс исключил возможность двух перелетов в день.

Выходило, что для доставки дивизий требуется до трех дней – и то если летная погода будет идеальной. Таким образом, в операции «Маркет», воздушной части операции «Маркет – Гарден», в решающий первый день можно было десантировать столько же бойцов, что и в операции «Комета», ведь половину войск следовало оставить позади – охранять зоны десанта и сброса грузов для последующих перелетов. А немцы, определив намерения союзников, могли в последующие дни направить в эти районы войска и огонь зенитных батарей. Можно сказать, что упрямство Уильямса отчасти диктовалось желанием отомстить за намеренный отказ фельдмаршала обратиться за советом к ВВС, но основная вина лежит на Монтгомери, с такой решимостью навязавшем непродуманный план.

Операция «Маркет – Гарден». 17–26 сентября 1944 г.

На следующее утро, 11 сентября, генерал-майор Уркварт посетил совещание Браунинга. Штаб 1-го британского корпуса находился к северо-западу от Лондона – в большой и замысловатой палладианской усадьбе Мур-парк с дивным портиком из коринфских колонн. Браунинг нарисовал на покрытой тальком карте три больших круга – цели трех подразделений. Нарисовав третий, он пристально и нарочито тревожно взглянул на Уркварта и сказал: «Арнемский мост – удержите его»^[131].