Читать книгу - "Поражения, которых могло не быть. Эпоха мировых войн - Григорий Попов"

Есть и другие причины «мягкого развода». После 1945 г. в Европе стал брать верх пацифизм, который не сумел завоевать умы большинства европейцев после 1918 г. И другой немаловажный фактор— ослабление европейских континентальных государств вследствие мировых войн. Как написал в свое время Джованни Арриги, только США в состоянии интернационализировать издержки безопасности капиталистического мира, то есть, надо понимать, Запада, так как эти мысли были высказаны еще в период холодной войны. Таким образом, XXI век, судя по всему, будет веком все-таки США, как XIX век был веком Англии, которая интернационализировала (говоря словами Дж. Арриги) издержки промышленного производства.

Британская империя не смогла интернационализировать издержки безопасности Запада в первой половине XX века. Что мы можем вспомнить великого и действительно принесшего плоды победы из свершений Британской армии в прошлом веке? Бои во Фландрии в 1917–1918 гг. Во многом успехи БЭС тогда спасли Россию от германского завоевания, как бы многие современные российские историки и читатели не относились к Западу, но это — факт, вытекающий из приведенных нами в первой главе материалов по истории немецкой интервенции в России. Революция в России 1917 г. выдвинула на первый план в капиталистическом мире США, которые рассматривались в Лондоне и Париже как альтернатива Восточному фронту.

Если США вышли на сцену мировой истории в 1917–1918 гг. как сила, интернационализировавшая издержки безопасности в условиях войны со вполне демократической и капиталистической кайзеровской Германией (государство с конституционной монархией и парламентом), то означает ли это, что опасность для Западной цивилизации исходила в первой половине прошлого века преимущественно изнутри? Да, именно так. Ничего удивительного в этом нет, если вспомнить, что в Средние века Запад получал удары больше всего от своих внутренних диссидентов, нежели от внешних противников. В Новое время Запад практически не имел сильных внешних врагов, осуществляя до начала XX века экспансию при слабом сопротивлении других цивилизаций, и главным противником уже демократизировавшегося Запада в начале XIX века выступил Наполеон Бонапарт. В ответ на агрессию наполеоновской Франции Запад впервые создал систему коллективной безопасности, куда была на длительное время включена и Россия (Венский конгресс 1814 г.).

Являются ли в этой связи разного рода ультраправые движения прошлого и настоящего внутренними диссидентами Запада? В значительной степени это так. Но если нет диссидентов, то на Западе нет смысла в силе, которая интернационализирует издержки безопасности. Конфликт цивилизаций, который прогнозировал Самуэль Хантингтон в конце прошлого века, не приобрел столь драматические черты, и развитие конфликтов на межцивилизационном уровне едва ли будет иметь место в обозримом будущем. Поэтому мы находимся сейчас в эпохе «межвременья», когда решается вопрос, насколько интернационализация издержек безопасности останется востребованной. Упомянутый нами Джованни Арриги увидел кризис США во второй половине XX века^[757]. Мы не исключаем возможности развития внутреннего правого диссидентства в рамках цивилизации Запада уже в этом столетии, если ЕС не возьмет на себя роль силы, интернационализирующей издержки обеспечения роста мирового благосостояния, что вызывает немалые сомнения, если посмотреть на современное социально-экономическое положение (хотя и новых) участников Евросоюза.

Если роль США на Западе в эпоху мировых войн свелась к интернационализации издержек, то какова в этом смысле была роль России, принявшей на себя основной удар военной машины нацистской Германии? СССР однозначно не защищал интересы Запада, как это случилось в 1914 г. Мы думаем, что Советский Союз тогда интернационализировал издержки безопасности Восточной Европы, удерживая по инерции эту роль в качестве лидера Варшавского договора. Во многом эта роль была предопределена не только успехами советского оружия на поле боя, но и политикой и дипломатией Кремля во время Великой Отечественной войны. Однако слабость экономической составляющей Восточного блока привела Варшавский договор к кризису. Как показал опыт эпохи мировых войн, Россия все-таки не может обеспечить свою безопасность на все сто процентов без союзников.