Читать книгу - "Описание Отечественной войны в 1812 году - Александр Михайловский-Данилевский"

2 °Cентября армия перешла через Нару и вступила в Тарутинский лагерь. Обозрев местоположение, Князь Кутузов остановился на высоком берегу Нары и, как будто предрекая будущее, сказал: «Теперь ни шагу назад!» В последние три марша Мюрат, идя столбовой дорогой за Милорадовичем, сильно атаковал его при Воронове, потом при Спас-Купле. Обе стороны приписали себе успех: французы потому, что подались вперед; наши потому, что отступали в совершенном порядке, не дав неприятелю никакой поверхности над собою. 22 Сентября Милорадович отошел к Винькову. Далее нельзя уже было пускать Мюрата, ибо позади нашего авангарда начиналась покатость до самого лагеря. Завязалось жаркое дело. Мюрат несколько раз переменял пункты атак, но не имел успеха и к вечеру немного отступил. На следующее утро Милорадович объезжал войска и, сжалясь над неприятельскими ранеными, лежавшими на поле сражения позади нашей передовой цепи, поскакал к французским пикетам и сказал им, что позволяет перевезти раненых и прислать подводы за ними. Мюрат пригласил Милорадовича на свидание и, поблагодарив его за попечение о раненых, завел речь о прекращении войны, но едва намекнул он, что пора мириться, как получил от Милорадовича следующий ответ: «Если заключат теперь мир, то я первый снимаю с себя мундир». Мюрат не возобновлял более покушений против нашего арьергарда и стал в виду Милорадовича у Винькова; сборный корпус Бессьера занял Красную Пахру. В сем расположении оставались они две недели, до 6-го Октября, когда Мюрат был разбит. Что касается до главной неприятельской армии, то, узнав об отступлении Князя Кутузова к Тарутину и заключая по сему движению, что русские не имели намерения вступать в дело, Наполеон, помышлявший единственно о мире, а не о продолжении войны, разместил войска пространнее для удобнейшего продовольствия. Вице-Король пошел на Черную Грязь и к Подсолнечной, Ней выступил в Богородск, Даву и гвардия расположились в Москве, Жюно оставался в Можайске.

Таковы были действия воюющих армий до прибытия нашего в Тарутино. Сие село находится на старой Калужской дороге, в равном расстоянии от Москвы и Калуги. Оно принадлежало Обер-Гофмейстерине Нарышкиной, некогда доверенной особе Екатерины Великой. Лагерь был на правом берегу Нары, которая течет из Московской губернии и впадает в Оку при Серпухове. Глубина ее при Тарутине один аршин, а ширина 20 сажен. Крутые берега Нары обороняли фронт войск, правое крыло коих также было защищено крепким местоположением, но левое, упиравшееся в лес, составляло слабую часть позиции. Вдоль фронта построили временные укрепления; в лесу поделали засеки. Разъезды пошли влево к Боровску и Верее, вправо до Оки, по дорогам Тульской, Каширской и Рязанской. Выбор Тарутинского лагеря был чрезвычайно удачен, представляя возможность предупреждать движение Наполеона на Тулу и Калугу и заслонять полуденные губернии. Тула, по своему оружейному заводу составлявшая предмет особенной важности, решительно была обеспечена армией, стоявшей в Тарутине. Двинувшись из Москвы на Тулу, Наполеон обнажал свое правое крыло и предавал сообщение с Москвой во власть Князя Кутузова, который, в случае надобности, мог прибыть на Тульскую дорогу прежде неприятеля или ударить во фланг и тыл его. Князь Кутузов писал в Тулу, чтобы там были совершенно спокойны и удержались отправлением завода. Согласно с Высочайшим повелением от 26 Августа, в Туле уже было заготовлено 400 подвод, для вывозки на Ижевский завод оружейников и тяжестей. При движении Наполеона на Калугу Князь Кутузов мог действовать против него столь же успешно, своим левым флангом. Тарутинский лагерь представлял великие выгоды не для одного только оборонительного положения, но и для угрожения пути неприятельских сообщений от Смоленска до Москвы, тем удобнее, что путь сей, начиная от Гжатска, склоняется в правую сторону, отчего дорога к Можайску, Вязьме и Дорогобужу ближе от Тарутина, нежели от Москвы. В 1-й линии стали корпуса: 2-й Багговута и 6-й Дохтурова; во 2-й линии: 7-й Раевского, 3-й Графа Строганова и 4-й Графа Остермана; в 3-й линии: 8-й Бороздина, 5-й, или Гвардейский, Лаврова и вся кавалерия; в 4-й линии обе кирасирские дивизии, а за ними резервная артиллерия. Пять егерских полков заняли лес на левом крыле, а два на правом. Несколько полков 1-й кирасирской дивизии, как войско отборное, особенно сберегаемое, разместили в ближних деревнях. Главная квартира Князя Кутузова была сперва в самом Тарутине, но через три дня переведена в деревню Леташевку, 5 верст позади лагеря.

В Тарутине встретили Князя Кутузова депутаты от Калужских граждан, с хлебом и солью. Они предлагали ему услуги и пожертвование и вместе представляли об опасности, угрожавшей городу их, говоря и о принятых ими мерах осторожности. Фельдмаршал отвечал Градскому Главе следующим письмом: «Похвальное усердие ваше, сопряженное с предосторожностью, при настоящих обстоятельствах необходимою, поставило меня в приятный долг изъявить вам мою признательность. Прошу вас успокоить жителей Калуги и уверить, что состояние армии нашей как было, так и есть в благонадежном положении. Силы наши не только сохранены, но и увеличены, надежд на верное поражение врага нашего никогда не оставляла нас. Гражданин ваш, Г. Муромцов, был очевидным свидетелем невыгод неприятеля, какие встречает он на каждом шагу. Истребление сил его, недостаток в продовольствии и совершенная гибель предстоят ему неизбежно, и затем дети мои и любовь к Отечеству дают мне право требовать вашей доверенности, силой коей уверяю вас, что город Калуга есть и будет в совершенной безопасности».

В тот же день Князь Кутузов велел отслужить в лагере молебствие и отдал следующий приказ: «Да всесильная десница Божия, управляющая судьбами Царств, поможет нам преодолеть врага нашего. Приготовиться к делу, пересмотреть оружие, помнить, что вся Европа и любезное Отечество на нас взирают»^[353].