Читать книгу - "От Руси к России - Александр Петрович Торопцев"

иностранным, польским. Кто-то обвиняет Василия Шуйского, совершившего государственный переворот. Кто же из этих ученых прав? Вероятнее всего, правы все они разом. Но не по отдельности. Прав и С. Ф. Платонов, точно подметивший: «Лжедмитрий сослужил свою службу, к которой предназначался своими творцами, уже в момент своего воцарения, когда умер последний Годунов – Федор Борисович. С минуты его торжества в нем боярство уже не нуждалось»[141].

Да, бояре строили против него «ковы» с первых дней. А он, увлекшись самим собой, царем, своими делами царскими и Мариной Мнишек, этой блистательной и упрямой до фантастичности авантюристкой, он даже верного, как собачка, Басманова не слушал, когда тот взволнованно докладывал ему о заговоре. Не верил себе на беду!

Второго мая 1606 года в Москву прибыл отряд в 2 тысячи человек с невестой самозванца Мариной Мнишек. Москва взволновалась. Зачем так много оружия, так много польской шляхты в Москве, в Кремле?

Седьмого мая ночью совершился обряд обручения Лжедмитрия и Марины, и в тот же день нетерпеливый царь повелел сыграть свадьбу, пренебрегая православными обычаями.

А через несколько дней Басманов вновь доложил царю о заговоре. Не слушал его Лжедмитрий. Семнадцатого мая вспыхнуло восстание. Но лучше все же сказать – был совершен государственный переворот, организованный боярами во главе с Василием Шуйским, которого, то ли в знак благодарности, то ли из-за его неспособности взять в кулак бразды правления, то ли по иным, причинам, вскоре после убийства Лжедмитрия I боярская Дума сделала царем. Чего же, собственно говоря, хотели думцы? Если говорить очень коротко, они мечтали об ограниченной монархии. Были ли эта форма государственной власти нужна стране Московии в начале XVII века, вопрос спорный. Что из этого получилось – смута.

Василий Шуйский (1552–1612)

Шуйского избрали «криком». Поутру 19 мая на Красной площади собрался московский народ. Бояре предложили действовать в столь сложной ситуации неспеша: выбрать патриарха, разослать по всей стране гонцов, созвать в столицу «советных людей» , чтобы всем русским народом, сообща избрать нового царя.

Но в толпе раздались неистовые голоса: «Шуйского в цари! Василия Шуйского!!».

А у Шуйского в Москве сила была немалая. Стал бы он в одиночку организовывать опасное мероприятие, убийство царя! Никто из собравшихся на Красной площади не рискнул противоречить или уж хотя бы высказывать свое мнение тем, кто грозно кричал: «Шуйского на трон!».

И стал царем всея Руси Василий Шуйский.

Венчаясь на царство в Успенском соборе, он дал присягу никого не лишать жизни без приговора Думы, не преследовать родню обвиненных в том или ином преступлении, не верить доносам.

Затем в разные концы Русского государства были посланы грамоты, в которых царь пытался доказать, что Дмитрий был самозванцем, а сам он, Шуйский, имея полное право, занял престол законно.

Но еще не все русские люди узнали о новом царе, как волна народного недовольства прокатилась по Москве. Не прошло и месяца после воцарения Шуйского, как 15 июня в столице вспыхнул бунт. Царь в недоумении призвал думцев и стал укорять их, предполагая, что это они взбаламутили народ: «Если я вам не нравлюсь, избирайте другого царя. Я отдаю вам скипетр, державу и престол».

Можно обвинять Шуйского в трусости, в изворотливости, в мягкотелости, в других «грешках», но в тот день он был искренен с боярами (только с боярами, но не с народом). Они это почувствовали. И не рискнули принять из его рук престол, потому что многие понимали, что любой из них будет обречен на троне, что Русь ожидают тяжкие времена.

Бояре успокоили народ.

А в конце лета докатились до Москвы тревожные вести с юга.

Лишь только весть об убийстве Лжедмитрия и воцарении Шуйского достигла северских земель, «дикого поля» (польского юго-востока), окраинных городов, как так тут же вспыхнули антиправительственные восстания. «А как после Росстриги сел на государство царь Василий, и в Польских, и в Украинных, и в Северских городах люди смутились и заворовали, креста царю Василию не целовали, воевод и ратных людей начали побивать и животы их грабить, и затем бутто тот вор Росстрига с Москвы ушел, а в его место будто убит иной человек»[142]. Подобная реакция окраинных районов могла удивить любого, плохо знающего русский народ человека. Как же так? В Москве прилюдно убили самозванца, а род Шуйских продолжает род Святого Владимира! Почему взбунтовались русские люди, почему вновь поверили очередному проходимцу? Да потому, что не приняли они боярского ставленника – может быть, и хорошего человека, да самовольно избранного в цари. А царя батюшку всем миром нужно выбирать, как в стародавние, но еще памятные на северских землях времена избирали вождей да князей… Обиделись русские люди самоуправству бояр, но не это было главной причиной разгоревшегося бунта. Еще и страх пред людьми Шуйского, которыми царь заменял бывших начальников в городах, поддерживающих Лжедмитрия I, еще и надежда «половить рыбку в мутной воде», еще и желание отомстить своим врагам и недругам заставляли людей брать в руки оружие.

На юге восставших возгласил бывший крепостной Иван Болотников, человек лихой и опытный, познавший жизнь, побывавший во многих странах. Еще в юности бежал он от боярской кабалы, но был пленен. Татары продали его в рабство к туркам. Некоторое время он плавал на турецких галерах, дождался удобного момента, бежал в Венецию, оттуда прибыл в Польшу, перебрался на юг, где уже вовсю бурлил народ, нуждавшийся в таких людях как Иван Болотников.

Беглый холоп, талантливый полководец, бывалый человек – разве могла судьба придумать более страшного и опасного врага боярскому царю? И русскому народу – тоже?! Дело ведь не в том, что Иван Болотников, из крепостных, за народ душой болел. Дело в том, что он, вольно или невольно, плеснул масла в огонь смуты, взбудоражил не только простолюдье, но и представителей знати. Борьба с ним отняла у Шуйского много энергии и средств. Армия Болотникова дошла до ближайших окрестностей Москвы, была остановлена у села Коломенского. Крестьянско-казацкое войско потерпело поражение и перешло к обороне, откатилось к Туле. Здесь четыре месяца героически сражались русские люди против русских людей, и в конце концов Болотников капитулировал 10 октября 1607 года и был сослан в Каргополь.

А через полгода его утопили в проруби. Но дух бунтарства с ним в проруби не утонул.

Совладав с Болотниковым, Василий Шуйский женился на княжне Буйносовой-Ростовской, но спокойной жизни он так и не дождался. Вместо казненного нового лжецаря из войска Болотникова объявилось вдруг сразу несколько новых лжецарей!

«В Астрахани объявился царевич Август, называвший себя небывалым сыном царя