Читать книгу - "История Англии от Чосера до королевы Виктории - Джордж Маколей Тревельян"

Таким образом, периодические голодовки, сокращавшие жизнь и губившие силы шотландского народа, уже не были столь ужасны, как прежде. В обычные годы реальная заработная плата, доход от фермы и ренты были много выше, чем в прежние времена. Картофель, овощи, сыр, а иногда и мясо добавлялись к овсянке и молоку, которые еще составляли основную пищу бедноты; в Шотландии, как и в Англии, контрабандисты способствовали проникновению чая и табака даже в наиболее бедные дома. Были достигнуты большие, хотя и не повсеместные, успехи даже там, где до сих пор было позорное отставание, – в деле модернизации и благоустройства вновь строящихся домов. В некоторых районах прочные каменные фермы и домики с одной или двумя комнатами, с печными трубами, стеклянными окнами, кроватями, мебелью и наружными уборными заменили прежние хибарки, которые крестьяне обычно делили со своим скотом. Крепкие шотландцы времени Бёрнса (1759-1796) казались племенем, отличным от своих дедов, которые из-за недостатка в пище, одежде и тепле часто выглядели изможденными, неряшливыми и вялыми.

Кроме того, шотландцы были теперь свободными людьми. Последнее зло умирающего феодализма, которое еще сохранялось в Шотландии несколько столетий, после того как оно было уничтожено в Англии, устранили в 1748 году специальным законом, положившим конец наследственной юрисдикции. И в Южной, и Северной Шотландии барон или вождь, имевший частную курию для суда над своими вассалами и держателями, мог по своему желанию или капризу заключить непокорного в зловонную темницу, и заключенный не имел права апеллировать к королевским трибуналам. Именно эта власть была уничтожена.

В Горной области исчезло и многое другое, кроме наследственной юрисдикции. Вся картина материально-бытовых условий и общественной жизни страны, сохранявшаяся (с небольшими изменениями) в горных районах Шотландии с доисторических времен, сразу коренным образом изменилась. Клановая система, воины в шотландских юбочках с широкими мечами и щитами, патриархальная власть вождя – все это исчезло навсегда. Горная область впервые в своей истории стала единым целым с остальной Шотландией, унифицировалась настолько, насколько закон, землевладение, воспитание и религия могли сделать одинаковыми горца и жителя Южной Шотландии. Сооружение первых дорог через Горную область, осуществленное генералом Вейдом незадолго до 1745 года, уже распространило влияние Южной Шотландии на гористый северо-запад и подготовило там почву для больших перемен. Эти изменения должны были и так вскоре произойти, но они происходили бы более постепенно, если бы якобитское вторжение не спровоцировало долготерпеливый юг покончить раз и навсегда с тем злом, которое уже тысячелетиями причиняли вторжения племен.

Население, которое всегда жило войной и для войны, было наконец действительно разоружено, а его воинственные инстинкты использованы в сформированных из шотландцев горных полках британской армии, сослуживших за границей хорошую службу той империи, которая была теперь общей для англичан и шотландцев, кельтов и саксов. Вожди были превращены в лендлордов, подобных лэрдам юга. Отныне правосудие и управление стали королевскими и национальными, перестав быть личными и клановыми. Осуществление этих огромных перемен в структуре общества указывало на то, что время для них уже настало. В течение нескольких лет длился период тирании и репрессий, описанный в «Похищенном» Стивенсона, когда трогательно проявлялась личная преданность членов клана к своим изгнанным вождям. Но не возникло никакого народного движения с целью восстановить прежнее положение общества, и когда экс-якобитским вождям разрешили вернуться из-за границы и возвратили им их имения на условиях новой системы владения, то вопрос о том, кому население должно быть преданно: вождю или правительству – был окончательно решен. Снова было разрешено запрещенное раньше ношение каждым кланом шотландской ткани своей особой расцветки, так как гордые чувства, связанные с ним, не были уже больше опасны для общества и закона.

Тем временем в Горной области действовали пресвитерианские миссионеры и школьные учителя, проявившие с самого начала больше такта и больше симпатии к кельтам, чем эмиссары гражданской власти. Воображение и интеллект горцев, до этого времени невежественных и поэтических, приобрели новые возможности для своего развития благодаря созданию здесьшкол. Чтение и письмо были принесены в Горную область главным образом шотландским «Обществом распространения христианских знаний», которое начало свою деятельность в этом диком районе в царствование Анны, но смогло добиться здесь больших успехов только тогда, когда страна стала доступной благодаря разрушению кланов. Единство шотландского общества было достигнуто в области религии и образования прежде, чем окончилось столетие, хотя Горная область все еще оставалась двуязычной. В долинах, где преобладала римско-католическая религия, ее власть держалась непоколебимо, но старое язычество исчезло.

С внедрением образования была тесно связана значительная перемена в экономической жизни Горной области. При клановой системе населения было значительно больше, чем могли прокормить бесплодные горы. Честолюбие каждого кланового вождя сводилось к стремлению увеличить не размеры ренты, а число вооруженных приверженцев; в то же время члены клана, привыкшие к ужасной бедности и периодическим голодовкам, не имели ни знаний, ни возможности для того, чтобы эмигрировать в страны, где кельтский язык был неизвестен. Но новые времена были более благоприятны для эмиграции. Вождь, превратившись в мирного лендлорда, стал больше интересоваться деньгами, чем людьми. А его жестоко притесняемые держатели знали теперь благодаря новым дорогам и школам о существовании более богатого мира за горами и морем. Наступил век эмиграции из Горной области, главным образом в Канаду; в то же время мелкие держания арендаторов часто заменялись овечьими пастбищами. Значительная эмиграция из Горной области и островов происходила в семидесятых годах XVIII века и снова в 1786-1788 годах в результате ужасного голода 1782-1783 годов. При старой системе такой голод также часто случался, но тогда он не приводил к эмиграции, потому что члены клана не знали, как или куда эмигрировать.

Теперь в некоторых районах лендлорды сами стимулировали эмиграцию, лишая держателей наделов. Но в других местах они старались удержать народ дома введением культуры картофеля, а иногда и оппозицией школам «Общества распространения христианских знаний». В то же время миссионеры – школьные учителя своей деятельностью действительно поощряли эмиграцию.

Горец мог надеяться достичь более высокого уровня жизни только тогда, когда уезжал за море или по крайней мере за пределы горного района. А готовясь к отъезду, он должен был изучить английский язык, и это мог теперь сделать в миссионерских школах.

Объединение политической и торговой систем Англии и Шотландии сделало возможной социальную революцию в Горной области, колонизацию Британской империи шотландцами, развитие заокеанской торговли Глазго и последующую индустриализацию Клайдсайда. Эти перемены, подобно сельскохозяйственному перевороту, были главным образом делом второй половины столетия, но в течение этого периода они произошли очень быстро.

Ко времени унии 1707 года Глазго был рыночным и университетским городом с населением 12500 человек, аванпостом южной цивилизации против горных племен, столицей ковенантерского запада; его обитатели были суровы и строги в своем пресвитерианском рвении, просты по манерам, бережливы в расходах и строго трезвы; его влиятельные граждане жили среди своих сограждан в скромныхквартирах в центре города. К 1800 году произошли большие перемены. Глазго насчитывал 80 тысяч жителей, резко различающихся по богатству и образу жизни, и ни один из классов уже не славился больше ни благочестием, ни трезвостью. Окружающий район запестрел состоятельными предместьями и новыми трущобами. Здесь были соответствующие всяким вкусам лавки с товарами из Англии, Европы и Америки; здесь появились портшезы, концерты, балы, карты и игральные кости, пунш, вино и английская литература для богатых и горное виски для бедноты. Университет благодаря Адаму Смиту завоевал европейскую славу.