Читать книгу - "Под грозовыми тучами. На Диком Западе огромного Китая - Александрa Давид-Неэль"

Гроб поставили под навес, а в шатрах расположились монахи из близлежащей обители. Им предстояло жить там в течение месяца, не испытывая нужды в еде, которую им приносили каждый день, и ежедневно совершать три панихиды: на рассвете, в середине дня и на закате. Они были вольны проводить остальное время по своему усмотрению, при условии что один из них должен постоянно находиться возле гроба. Монахи обзавелись большой собакой, и цель состояла не в том, чтобы предотвратить бегство трупа или его фантома, а в том, чтобы не допустить кражи золота и других ценных предметов, покоившихся в гробу вместе с телом.

Мертвецы уже явно не внушали бездельникам Сикана ни почтения, ни страха. Злоумышленники без зазрения совести вскрывали гробы и уносили все, что в них хранилось, и даже раздевали покойников, если на тех были хорошие вещи.

Конечно, можно заявлять, что бессмысленно и даже предосудительно хоронить с людьми золото или ценные предметы, а также рядить трупы в дорогие одежды, в то время как вокруг множество голодных, полураздетых бедняков, но подобные понятия были чужды древним китайцам.

Возможно, здесь также уместно прокомментировать богослужения, совершаемые возле гроба.

Множество тибетцев, мирян и священников отнюдь не являются приверженцами исконно буддистского учения. И те, и другие заимствовали у индусов представление о душе, скитающейся из жизни в жизнь, либо так и не избавились от этого изначально присущего им верования. Монахи, провожающие покойного в последний путь, играют роль проводников. На протяжении определенного периода, как правило в течение сорока девяти дней, душа странствует в пограничной зоне между двумя мирами: тем, что она покинула, и тем, куда влечет ее сила совершенных в прошлой жизни физических или психических деяний. Разумеется, эта сила — решающий фактор, предопределяющий условия грядущего воплощения, но в ее природе нет ничего рокового, и тот, кто знает, то есть посвященный, сведущий в топографии промежуточной области (Бардо), способен внести в посмертную судьбу коррективы.

Так, посвященный в состоянии слегка отклониться от пути, по которому его несет. В потустороннем мире существуют окольные дороги и ответвления, ведущие в места, отличные от того, куда он может попасть, следуя прежним курсом. Надо лишь предпринять усилия, чтобы изменить направление движения, и проявить проницательность, дабы не стать жертвой различных миражей.

Обычному покойнику это не под силу, и его направляет служитель культа, читающий священный текст, где описывается мир, в котором оказалась душа, и предписывается поведение, призванное уравновесить, насколько это возможно, отрицательные последствия неблаговидных поступков, совершенных человеком на протяжении предыдущих воплощений и в первую очередь в недавно оборвавшейся жизни.

Если даже прах состоятельных людей, лишенных подобающего погребения, может постичь печальная участь, то с останками бедняков это случается на каждом шагу.

Однажды я увидела, как двое мужчин несут из католической больницы гроб. Решив посмотреть, где они его оставят, я остановилась неподалеку. В нескольких шагах от двери, откуда вышли эти люди, часть досок, из которых состояло дно гроба, разошлись, и труп оказался на земле. Это было тело очень худой старухи; поношенное хлопковое платье, прикрывавшее ее наготу, свидетельствовало о бедности покойницы.

Западным людям такое происшествие может показаться странным, но оно объясняется просто. Железные гвозди стоят дорого, и здешние плотники используют вместо них деревянные. Ремесленник, делающий дешевый товар, экономит даже на деревянных гвоздях. Гроб для бедняков относится к разряду таких изделий.

Люди, переносившие гроб, разразились проклятиями; затем они взяли большой камень за неимением молотка и попытались забить им выпавшие из отверстий гвозди.

Между тем тело бедной старухи валялось там же, где оно упало. Наконец, когда дело было сделано, один из мужчин схватил покойницу за руку и принялся волочить ее по грязи к тому месту, где чинили гроб (до него было несколько шагов). Носильщики приподняли труп и бросили его в гроб, крышка которого не была заколочена.

«Не пройдет и десяти минут, как дно снова отвалится», — подумала я. Очевидно, мужчинам пришла в голову та же мысль, так как они опустили свою ношу на землю у ограды больничного сада.

И тут… Возможно, мне следовало бы оборвать свой рассказ, опустив то, что случилось дальше, но эта неприличная омерзительная подробность как нельзя лучше подтверждает мои слова о том, что в современном Китае к мертвым относятся без всякого почтения, поэтому я не стану замалчивать данный факт. Один из мужчин задержался у ограды; он стоял неподвижно, спиной к дороге и лицом к гробу, словно рассматривая его. Носильщики — христиане, подумала я, ведь они вышли из католической больницы, наверное, этот человек молится. Секунду спустя я убедилась в своей ошибке: этот человек мочился.

Женщины, шествующие по городу с корзинами, полными человеческих костей, и гробы, летящие вниз со склонов гор вместе со своим содержимым, — эти сцены кажутся нам поразительными, но жители Западного Китая, как и других областей огромной страны, свыклись с подобными картинами и нисколько не волнуются.

В Дацзяньлу нередко можно было увидеть труп, лежащий на земле возле какого-нибудь дома на оживленной улице, на глазах у множества прохожих. Еще чаще такое встречалось в сельской местности, где мертвецы валялись вдоль дорог. Один из них особенно меня поразил. Покойник лежал в чахлой траве прямо на обочине. Может быть, этот человек куда-то шел, решил прилечь немного вздремнуть, и смерть настигла его во сне? Либо он почувствовал такую невыносимую усталость, что ему стало невмоготу идти… и жить. Тогда путник с чисто китайским равнодушием к собственной судьбе сошел с дороги, распростер свое немощное тело и стал спокойно ждать, когда небытие положит конец его страданиям.

Наверное, и в наших краях путники довольно часто умирали на больших дорогах во время долгих переходов пешком.

Это распространенное явление на Востоке, причем такая участь постигает не только бедняков. Будда тоже скончался во время одного из странствий в сопровождении нескольких учеников, а по дороге из Сычуани в Сикан я стала свидетельницей скоропостижной смерти, вызванной явно не слабостью.

Я следовала через Дашаньлин и на очень крутой дороге, поднимавшейся к перевалу, заметила одинокого путника-китайца; он нес ящик, сквозь приоткрытую крышку которого виднелся столярный инструмент. Стояла скверная, холодная погода, с внезапно начинавшимся дождем и градом. Носильщикам моего портшеза трудно было удерживать равновесие; чтобы облегчить им задачу, я пошла пешком вслед за ремесленником. Он не проявлял никаких признаков усталости и медленно, но уверенно продвигался вперед.

Когда мы добрались до вершины перевала, на нас обрушилась буря; ветер сорвал и унес навес моего портшеза. Я поспешила вниз по тропе и бежала до тех пор, пока не наткнулась на две соломенные хижины. Это было не бог весть какое укрытие, ибо их крыши протекали, но мне надо было где-то дождаться оставшихся позади кули.