Читать книгу - "Дэн Сяопин - Александр Панцов"

Чжао, энергичный, деловой и умелый организатор, как и Вань Ли, не боялся брать на себя ответственность. Дэн тоже знал его давно, с весны 1945-го, с тех пор, как Чжао, бывший тогда секретарем одного из местных парткомов в пограничном районе Хэбэй — Шаньдун — Хэнань, осуществлял под его руководством «новодемократическую» аграрную реформу.

К тому времени этот высокий молодой человек, внешне чем-то напоминавший Чжоу Эньлая, выходец из зажиточной крестьянской семьи провинции Хэнань, прошел непростой путь. Чжао Цзыян вступил в комсомол в 1932 году в тринадцатилетнем возрасте, а в 1937-м, когда японцы напали на Китай, бросил учебу в средней школе высшей ступени и в следующем году, вступив в компартию, по партийной рекомендации отправился на учебу в партшколу Северо-Китайского бюро ЦК, находившуюся в горах Тайхан, то есть на территории, контролировавшейся Лю Бочэном и Дэном. Проучившись в ней год, он стал заниматься партийной работой, приняв активное участие в антияпонской войне. Дэну он сразу понравился, и их знакомство получило развитие. Чжао продолжал служить под командой Дэна вплоть до провозглашения Китайской Народной Республики. Но потом Мао перевел его в Гуандун, под начало Е Цзяньина, возглавлявшего тогда всю работу компартии на юге страны. И на будущего маршала он тоже произвел хорошее впечатление. Здесь, в Гуандуне, Чжао смог сделать стремительную карьеру, несмотря на то что после «большого скачка», как и Лю Шаоци, и Чэнь Юнь, и Дэн, временно поддержал семейный подряд, получивший в Гуандуне название «система производственной ответственности». В 1965 году Мао сделал его первым секретарем Гуандунского парткома. В этой должности Чжао, однако, находился недолго: в сентябре 1966 года хунвэйбины начали его критиковать, а в январе 1967-го похитили, посадив под арест на территории кантонского Университета им. Сунь Ятсена. И Чжао оставался арестантом, сначала в университете, а потом в штаб-квартире местного военного округа вплоть до апреля 1971 года, пройдя, как и Дэн, и Ху Яобан, и остальные жертвы «культурной революции», через унижения и издевательства. Но в 1971 году Мао перевел его на партийную работу во Внутреннюю Монголию, а через год вернул в Гуандун, назначив секретарем революционного комитета. В 1973 году Чжао стал членом ЦК, а в 1974-м вновь занял пост первого секретаря Гуандунского парткома. Но в конце 1975 года Чжоу и Дэн с благословения Мао направили его в Сычуань, самую густонаселенную провинцию, требующую особенно пристального внимания. И здесь Чжао добился успехов во многих областях, не только в сельском хозяйстве. Он вообще производил впечатление умелого организатора. Так, смог существенно сократить в провинции рост населения за счет планирования рождаемости: до 0,67 процента в год, сделав его наименьшим в стране. Это в какой-то мере способствовало ослаблению продовольственной проблемы. На 1-м пленуме ЦК, после XI съезда, в августе 1977 года Чжао избрали кандидатом в члены Политбюро.

В январе 1979 года Чжао вслед за Чэнь Юнем и Дэном стал настойчиво говорить о необходимости «урегулирования», отмечая «серьезные диспропорции» в экономике. Он настаивал на ускорении реформ в промышленности, требуя дать предприятиям бóльшую автономию вплоть до разрешения им присваивать часть прибыли, и, почти как почтенный Чэнь, рассуждал о полезности сочетания плана и рынка (правда, не утверждал, что рынок будет существовать на протяжении всего периода социализма). Не менее горячо, чем Дэн, он ратовал и за проведение политики «открытых дверей», то есть за максимально активное включение Китая в мировую хозяйственную систему²⁰.

Дэн прочил его в премьеры. Что же касается Вань Ли, то он хотел назначить его заместителем Чжао, непосредственно отвечающим за реформу сельского хозяйства, главной отрасли экономики, в которой, как мы знаем, было занято 80 процентов рабочей силы. 28 сентября 1979 года на 4-м пленуме ЦК одиннадцатого созыва он сделал Чжао полноправным членом Политбюро^[97], а через семь месяцев, в апреле 1980-го, Чжао Цзыян и Вань Ли были кооптированы в Госсовет, став заместителями Хуа Гофэна. Но очень скоро волевой Чжао взял фактически на себя функции премьера. Деморализованный Хуа подчинился.

Как и Ху Яобан, Чжао и Вань, как мы видели, были людьми либеральных взглядов, но до определенных пределов. Против четырех кардинальных принципов они не выступали. Да и сам Ху оставался конечно же коммунистом, и его идеалом был в лучшем случае «социализм с человеческим лицом». В то же время в команду Дэна входили и консерваторы, такие, например, как знакомый нам Ху Цяому и еще один спичрайтер Дэна, вице-президент Академии общественных наук КНР Дэн Лицюнь. Не возражая против реформ, эти люди всячески стремились охранить чистоту марксизма-ленинизма. Они тоже считались молодыми: Ху Цяому родился в 1912 году, а Дэн Лицюнь — в 1915-м.

Дэн, создававший свою команду, балансировал между фракциями не хуже Мао. Но при этом не отказывался от стратегического курса реформ и открытости внешнему миру, хотя и поддерживал Чэнь Юня в вопросе о темпах роста. «Мы громогласно провозгласили, что осуществим четыре модернизации к концу нынешнего века. Затем поумерили пыл и стали говорить о модернизации китайского типа, то есть несколько снизили планку», — заявлял он, продолжая в то же время развивать идею о привлечении иностранных капиталов и расширении обмена с заграницей²¹. Активно выступал Дэн и за эффективное сочетание плана и рынка на протяжении всего периода социализма. «Неправильно утверждать, что… есть только капиталистическая рыночная экономика, — поучал он, например, зарубежных гостей из Великобритании и Канады. — Почему ее нельзя развивать при социализме? Рыночная экономика не является синонимом капитализма. Основу у нас составляет плановая экономика, которая существует в сочетании с рыночной, однако это — социалистическая рыночная экономика»²². Его гости были, понятно, удивлены, но возражать не стали.