Читать книгу - "От Дубно до Ростова - Алексей Исаев"

Бои 5–й армии в Коростеньском УРе. После месяца напряженных боев с острием немецкого танкового клина 5–я армия в период сражения за Умань вела позиционные бои в Коростеньском УРе против пехоты армии Рейхенау. Армия располагалась фронтом на запад собственно в УРе и фронтом на юг от УРа до стыка с 27–м стрелковым корпусом и 37–й армией в районе Киева. Коростеньский УР обороняли соединения 31–го стрелкового корпуса, которым противостояли 62, 79, 56 и 298–я пехотные дивизии. Не закрытый укреплениями левый фланг армии обороняли 15–й стрелковый корпус вместе с пехотными остатками 9–го и 22–го механизированных корпусов. Противниками этих соединений были 98, 113 и 262 пехотные дивизии. 98 пехотная дивизия входила в последний эшелон развертывания войск для «Барбароссы» и прибыла из Франции уже после начала боевых действий. В боях соединение еще не участвовало и весь путь до Малина проделало пешим порядком от границы. В резерве командующего 5–й армией был 19–й механизированный корпус. Задачей немецких войск, действовавших против армии М. И. Потапова, были изоляция войск армии от Киевского УРа и оттеснение их на север, глубже в Припятские болота. 5–я армия и 27–й стрелковый корпус на этом этапе решали негативную задачу срыва немецких планов на этом направлении.

Вместо маневров на десятки километров велась упорная борьба за каждую, даже малозначащую, позицию. Одним словом, проходили характерные для позиционного фронта «бои за избушку лесника». В этих боях сложились две основные точки приложения усилий немцев — бондаревская и малинская группировки. Первая стремилась прорвать Коростеньский УР в районе Бондаревки, а вторая — развить наступление от Малина на север. Тем самым создавались предпосылки для окружения войск 5–й армии. 23–24 июля части XVII армейского корпуса прорвали УР на стыке между узлами обороны и начали развивать прорыв в направлении Бондаревки. М. И. Потапов для парирования прорыва бросил против наступающих немецких частей 19–й механизированный корпус и 195–ю стрелковую дивизию. Уже 25 июля 19–й мехкорпус в 15.00 вступил в бой за Бондаревку, а 195–я стрелковая дивизия — за станцию Емельяновка. Оба населенных пункта находились уже за линией УРа. Успеху прорыва Коростеньского УРа способствовало наличие у немцев подробных сведений об укреплениях:

«У захваченных в плен найдена карта с точным указанием всех огневых точек УРа со всеми подробностями»[510].

Штурм советскими войсками линии Маннергейма в декабре 1939 г. в схожей с коростеньским направлением лесисто — болотистой местности был неудачен в силу отсутствия информации о расположении ДОТов. Она была собрана только к февралю 1940 г.

Немцы в июле 1941 г. шли на штурм УРа, уже обладая необходимой информацией.

25 июля в полосу армии в районе Белокоровичей вышли остатки 124–й стрелковой дивизии, окруженной в ходе боев у границы. К своим вышел достаточно крупный отряд, численностью почти 2000 человек, что на тот момент было стандартной численностью потрепанной в боях стрелковой дивизии. Ей, вошедшей организационно в состав 22–го механизированного корпуса, был поручен ответственный участок на стыке с 27–м стрелковым корпусом.

Дальнейшее развитие событий в районе Бондаревки напоминало бои Первой мировой войны. 298 пехотной дивизией был вбит в оборону советских войск клин, на который обрушились контратаки левого фланга 200–й стрелковой дивизии, правого фланга 193–й стрелковой дивизии и подтянутых из резерва частей 195–й стрелковой дивизии и 19–го механизированного корпуса. Советские войска стремились контратаками отбросить немцев в исходное положение. Ни одна из сторон поставленных целей не достигла. Наступление немцев было остановлено, но и отбросить их в исходное положение не получилось.

Бои такого же характера имели место в течение 25–30 июля в районе Малина, который 98 пехотной дивизии удалось взять после упорных боев.

1 и 2 августа на фронте было небольшое затишье. В последующие дни, 3–7 августа, борьба на бондаревском и малинском направлениях продолжилась. Армия М. И. Потапова не столько стремилась удержать немцев прочной обороной, сколько решительными контратаками и нажимом на фланги заставляла наступающих ослаблять острие удара, сдерживать которое теперь становилось легче.

Однако, несмотря на отсутствие глубоких прорывов, к 7 августа 5–я армия вынуждена была оставить Коростень и отойти на 20–35 км к востоку и северо-востоку.

Решительные контрудары 5–й армии не только стабилизировали положение в полосе армии, но и оказали влияние на обстановку на северном фланге 6 армии Рейхенау в целом. Основным эффектом было оттягивание сил с важнейших направлений:

«Риск здесь связан только с мерами по ликвидации сопротивления у Коростеня. Они потребуют еще и еще раз оттягивать с фронта силы, которые должны наступать на восток»[511].

27–й стрелковый корпус, подчинявшийся непосредственно командующему фронтом, 25 июля предпринял последнюю на своем участке попытку перейти в наступление, но успеха не имел и до 1 августа укреплял свои позиции. 2 августа ему пришлось отразить натиск 111 и 296 пехотных дивизий противника, пытавшихся потеснить корпус и прорваться на стыке с 5–й армией.

С 3 до 7 августа и позже корпус активных действий не предпринимал, так же как и противник, начавший отрывку окопов полного профиля. Не надеясь на успех, ни та ни другая сторона наступательных действий не предпринимала, сосредоточившись на коростеньском и киевском направлениях.

Штурм Киева. Наступление на город началось не с того направления, на котором произошло первое столкновение защитников города с передовыми частями 13 танковой дивизии Вальтера Дюверта. Выдвижение войск началось с прорыва к Днепру южнее Киева. Ей противостоял 64–й стрелковый корпус, подчиненный непосредственно командованию фронта. Правым флангом корпус примыкал к Киевскому УРу, левым флангом — к 26–й армии Ф. Я. Костенко. До 29 июля корпус боев не вел, а с 30 июля против него и правого фланга 26–й армии началось наступление 75, 44, 71 и 95 пехотных дивизий. Немцам удалось оторвать левый фланг 64–го корпуса от 26–й армии. Под нажимом наступающих немцев соединения корпуса стали отходить в направлении на Киев. Попавшие под удар 71–я и 95–я пехотные дивизии, 165–я стрелковая дивизия отступали, «утратив связь со штакором *штабом корпуса. — А. И.** и допустив хаос в тылах»[512].

1 августа 165–я стрелковая дивизия выступила в том же духе:

«…целыми подразделениями, группами, отдельными бойцами самовольно отходила в северном и северо-восточном направлении»[513].

Был организован сбор в беспорядке отступающих частей дивизии. Меры принимались самые жесткие, вплоть до расстрела наиболее «отличившихся». В тот же день «подвиг» 165–й дивизии повторил 377–й корпусной артиллерийский полк, самовольно оставивший позиции и отошедший к Киеву. Артполк был принудительно возвращен в Хотин к 17.00 1 августа.