Читать книгу - "Кровавый век - Мирослав Попович"

Борьба между группировками в руководстве российских коммунистов после смерти Ленина была, безусловно, личной борьбой за власть между группками лидеров, которые остались без авторитетного вожака.

Можно выделить четыре группы лидеров и четыре фракции, которые постепенно вступали в борьбу за власть, пока абсолютным победителем не стал Сталин.

В первую очередь это – группа лично ближайших к Ленину партийных консерваторов – Каменев, Зиновьев, Крупская и другие вожди старого пошиба. Это они позвали к власти Сталина в расчете на то, что смогут его вовремя прибрать к рукам. Ничего, кроме старых лозунгов, эти люди за душой не имели, и до них не дошли даже основные идеи последних статей и политических заметок Ленина.

Другой группой была группа молодых лидеров, которая представляла военно-революционную культуру. Лидером этой группы стал Троцкий. Быстро испытав на собственной шкуре несправедливость диктатуры, «троцкисты» стали самыми выразительными представителями антибюрократической оппозиции.

Сталин опирался на партийных консерваторов младшей генерации, провинциалов (в первую очередь кавказцев), которые, храня революционный запал и революционную фразеологию, стремились более прочно устроиться в новом государстве в мирных условиях.

Наконец, наиболее умеренные молодые лидеры обнаруживали самую лучшую культурно-политическую ориентацию в ситуации и были более всего подготовлены к спокойной конструктивной работе. Среди этой группы сильными были модернистские настроения, что отражало скорее открытость к кардинальным изменениям культурных и политических парадигм, чем какие-либо сверхсовременные предубеждения.

Трения между этими политическими и культурными силами были использованы Сталиным для постепенного устранения всех «чужих» от руководства.

А. И. Рыков

В практических вопросах «нэповская» и реформистская политика находила поддержку, как известно, в первую очередь у заместителя председателя, а после смерти Ленина – председателя Совнаркома А. И. Рыкова. Этот маленький, худощавый, очень больной человек преданно служил партии в подполье, всегда иронически относился к высоким идеологическим материям, а с переходом к НЭПу стал энтузиастом умеренной рыночной политики. К сожалению, уже тогда он был постоянно под хмельком, а после политического поражения стал совсем алкоголиком, что позволило Сталину легко его сломать.

Ф. Э. Дзержинский

Теперь, после публикации архивных материалов, исследователи с некоторым удивлением констатировали, что решительным сторонником НЭПа был Дзержинский, который по совместительству возглавлял Высший совет народного хозяйства (ВСНХ). Еще одним видным реформистом был красный генерал Фрунзе, после устранения Троцкого от руководства армией возглавивший Реввоенсовет республики (РВСР).

Текст знаменитой резолюции ЦК о литературе 1925 г. писал Бухарин. Суть этой резолюции заключалась в том, что партия отбросила претензии отдельных группировок на монопольное представительство пролетариата в литературе и поддержала разнообразие литературных и других художественных организаций. Именно Фрунзе возглавил комиссию по изучению состояния дел в литературе, которая подвела итоги дискуссии 1924–1925 гг. и разработала самый либеральный идеологический документ в истории большевистской партии. Участие Фрунзе в подготовке резолюции может объясняться еще и тем, что он был лично давно дружен с главным защитником «попутчиков» – О. К. Воронским. В сущности, резолюция солидаризировалась с позицией Воронского; это уже после разгрома «правых» Воронского объявили троцкистом.

Контроль за литературой, в том числе и со стороны ОГПУ, существовал и в эти годы, но тогда можно было успешно побороться за себя. Так, у Михаила Булгакова 7 мая 1926 г. во время обыска была изъята рукопись «Собачьего сердца». Писатель, однако, требовал возвращения текста, угрожая выходом из Всероссийского союза писателей, и ему – прежнему белому офицеру-врачу! – рукопись в ГПУ вернули. Его пьеса «Дни Турбиных» в 1926 году прошла в МХАТе с невероятным успехом. Партийная пресса оценила ее как белогвардейскую, а 24 сентября 1926 г. Агитколлегия МК ВКП(б) по представлению главреперткома решила запретить пьесу, поскольку она «носит политически вредный характер» и содержит «идеализацию белой гвардии». Но благодаря сопротивлению руководителя МХАТа К. С. Станиславского и лояльности А. В. Луначарского пьеса была спасена.^[327] Только в 1929 г. «Дни Турбиных» были запрещены к постановке.