Читать книгу - "1941. Пропущенный удар. Почему Красную Армию застали врасплох? - Руслан Иринархов"

Эти документы раскрывали некоторые планы германского командования: указаны номера частей и соединений, принимавших участие в наступлении; оперативное построение войск; направления ударов, рубежи выхода по срокам (захват Вильнюса — 24.6, Минска — 27.6, Витебска — 6.7, Могилева — 10.7, Смоленска — 15.7)[438].

Из приложенной к документам схемы было видно, что гитлеровское командование намерено уничтожить советские войска в многочисленных «котлах» под Минском, у Могилева, Гомеля, Смоленска.

Ставке и штабу генерала Павлова стало ясно, что возникла непосредственная угроза столице Советской Белоруссии. Крупных резервов войск, способных сдержать врага, в распоряжении командования Западного фронта уже не было. Все мехкорпуса были втянуты в бои на западной границе, в которых понесли большие потери. Находившийся в резерве 20-й механизированный корпус находился в стадии формирования и имел в своих трех дивизиях около 8000 человек, 100 танков и 11 бронемашин и не мог представлять реальной силы, способной противостоять танковым группам противника, выходящим с двух направлений к Минску.

Осознав опасность, грозящую всему фронту, генерал Павлов в 15 ч 40 мин отдал приказ командиру 6-го механизированного корпуса: «Немедленно прервите бой и форсированным маршем, следуя ночью и днем, сосредоточьтесь Слоним. Свяжитесь радио Голубевым и непосредственно мною. Начале движения, утром 26 и об окончании марша донесите. Радируйте состояние горючего и боеприпасов»[439].

Выводя из боя этот корпус, штаб фронта совсем не знал его состояние и боевые возможности, не подсказал, где можно пополнить запасы горючего и боеприпасов. Командующий фронтом, четко выполняя все указания Москвы, был с началом боевых действий поставлен в сложнейшее положение из-за потери связи с армиями и незнания складывающейся обстановки. Генерал Павлов отдал еще несколько распоряжений войскам, но дошли ли они до своих исполнителей, штаб фронта не знал.

Маршал Шапошников, в свою очередь, доложил в Ставку о сложившейся обстановке в Белоруссии и просил разрешить начать отвод войск из Белостокского выступа на линию Минского и Слуцкого укрепленных районов. Это разрешение было немедленно получено.

Военный совет Западного фронта приказал войскам 3-й и 10-й армий: «Сегодня, в ночь с 25 на 26 июня 1941 года, не позднее 21 часа начать отход, приготовить части. Танки в авангарде, конница и сильная противотанковая оборона в арьергарде… Конечная линия отхода: 3-й армии на рубеж Геранены, Лида, устье реки Щара; 10-й армии на рубеж Слоним, Бытень; 4-й армии на рубеж Бытень, Пинск; 13-й армии на рубеж Илия, Молодечно, Листопады, ст. Боруны, Голыианы, Геранены. Предстоящий марш совершать стремительно, днем и ночью под прикрытием стойких арьергардов. Отрыв произвести широким фронтом. Связь по радио, доносить — начало, маршруты и рубежи через два часа. Первый скачок 60 км в сутки и больше…»[440]

Таким образом, командование Западного фронта пыталось создать новый фронт обороны по рубежу: Молодечно, Геранены, р. Дитва, Лида, р. Щара, Слоним, Бытень, Пинск. Но это решение уже запоздало.

Не могли надежно прикрыть минское направление от ударов танковой группы генерала Гота и войска 13-й армии, тем более что 17-я и 37-я стрелковые дивизии вели наступательные действия в северо-западном направлении, «взаимодействуя» с группой Болдина. В связи с недостатком времени и быстрым продвижением войск противника штабу генерала Филатова не удалось создать прочную глубоко эшелонированную оборону в районе Молодечно. Из-за недостатка сил и средств оборона армии строилась на широком фронте, некоторые части еще находились на марше и не успевали занять отведенные им участки. Войска занимали оборону на недостаточно оборудованных в инженерном отношении рубежах, прикрываясь только небольшими водными преградами. В полосе обороны армии имелись совершенно не прикрытые войсками участки, в которые проникли мотомеханизированные части врага, беспрепятственно продвигаясь к Минскому укрепленному району.

К тому же перешедшие в район Городка управление и штаб армии генерала Филатова на рассвете подверглись неожиданному танковому удару противника с десантом, потеряли до 50 % личного состава, некоторые оперативные и шифровальные документы[441].

Начав поспешную эвакуацию разрозненными группами, командование армии полностью потеряло управление своими войсками. Часть оперативного отдела в ночь на 26 июня вышла в расположение 64-й стрелковой дивизии, а группа командиров и красноармейцев во главе с командармом и начальником штаба пробилась из окружения только во второй половине дня.

Не удалось задержать противника и в районе Сморгони и Молодечно. На рассвете сводный отряд танкистов и курсантов под командованием полковника И.Т. Беркова атаковал с фланга остановившуюся на ночь мотомеханизированную колонну 7-й танковой дивизии противника и нанес ей некоторый урон, но остановить ее дальнейшее продвижение не смог. Остатки дивизии полковника Федорова (3 танка, 12 бронемашин, 40 автомобилей) к исходу дня отошли юго-восточней Радошковичей, но под сильным натиском противника были вынуждены продолжать отступление в направлении Борисова[442].

А в это время дивизии 21-го стрелкового корпуса (17-я и 37-я) готовились выполнить поставленные перед ними командованием 13-й армии наступательные задачи (приказ в корпус поступил вечером 25.06.41 г.). Но это было нелегко сделать, они уже вступили в непосредственное соприкосновение с частями 3-й танковой группы.

Дивизия генерала Бацанова под сильным натиском противника отошла к Лиде, где в течение 25 и 26 июня вела тяжелые оборонительные бои. 37-я стрелковая дивизия отражала натиск противника на рубеже Гутно, Дворище, Трокели.

Вступила в бой и 24-я стрелковая дивизия. На рассвете ее передовое охранение развернулось на восточном берегу рек Клева и Гавья, где и произошла встреча с головными отрядами 19-й танковой дивизии вермахта. Части генерала Галицкого, своевременно заняв оборону на 18-километровом участке, встретили неожиданным огнем подходившую по дороге из Ошмян мотомеханизированную колонну противника, заставив ее развернуться и вступить в бой. Враг не выдержал сильного артиллерийского и пулеметного обстрела и отошел, оставив на дороге около трех десятков подбитых танков и бронемашин и до 50 автомобилей[443]. В числе трофеев оказалось и свыше 40 исправных мотоциклов с колясками и пулеметами, которые были распределены между взводами пешей разведки полков.

Понимая, что это только начало тяжелых боев, дивизия начала готовить рубеж обороны: устраивать заграждения, минные поля, отрывать окопы и блиндажи. В ее распоряжение был передан сводный танковый батальон (8 KB, 15 Т-34, 15 Т-26)[444]. И это было своевременное решение штаба 21-го корпуса, так как дивизию впереди ждали трудные испытания.