Читать книгу - "Второе открытие Америки - Александр фон Гумбольдт"

На север, в Ориноко, текут Мавака и Даракапо, на запад, в Касикьяре, – Идапа и Пасимони, на юг, в Риу-Негру, – Падауири и Кабабури. Последняя река близ истоков разделяется на два рукава; западный известен под названием Бария. Индейцы из миссии Сан-Франсиско-Солано сообщили нам самые подробные данные о ее течении.

Здесь мы имеем чрезвычайно редкий пример разветвления, при котором нижний приток не получает воды из верхнего притока, а наоборот, отдает ему часть своих вод, текущих в направлении, противоположном направлению главного водоема.

Кабабури впадает в Риу-Негру около миссии Носа-Сеньора-дас-Кальдас; однако реки Я и Димити, которые являются верхними притоками, также сообщаются с Кабабури. Таким образом, от крепости Сан-Габриель-ди-Качейрас до Сан-Антониу-ди-Кастанейра индейцы из португальских владений могут вторгаться через Барию и Пасимони на территорию испанских миссий.

Употребляя слово «территория», я следую обыкновению монахов-обсервантов. Трудно сказать, на чем основано право владения в необитаемых странах, естественные границы которых неизвестны и которые не пытались возделывать. Жители португальских миссий утверждают, что их территория простирается до всех пунктов, куда они могут добраться в лодке по реке, устье которой находится в португальских владениях.

Однако фактическое занятие той или иной местности не всегда создает право владения ею; и на основании того, что мы говорили выше о многочисленных разветвлениях рек, было бы одинаково опасно и для мадридского, и для лиссабонского двора признать эту странную аксиому законников-миссионеров.

Основная цель вторжений по реке Кабабури состоит в сборе сарсапарели и ароматных зерен лавра Puchery (Laurus Pichurim Willd. ex Nees.). В поисках этих ценных продуктов добираются даже до отстоящих в двух днях пути от Эсмеральды берегов озера, расположенного к северу от Серро-Унтуран, пройдя для этого через волоки из Пасимони в Идапу и из Идапы в Маваку, протекающую вблизи от озера того же названия. Здешняя сарсапарель славится в Гран-Пара, Ангостуре, Кумане, Нуэва-Барселоне и других частях Терра-Фирмы и известна там под названием Zarza del Rio-Negro.

Это самая активная из всех известных разновидностей сарсапарели, и она считается гораздо лучше, чем Zarza из провинции Каракас и с гор Мерида. Сарсапарель тщательно высушивают, и, чтобы она стала темнее, ее нарочно держат над дымом. Эта лиана в изобилии растет на сырых склонах гор Унтуран и Ачивакери.

Кандоль справедливо подозревает, что под названием «сарсапарель» собирают различные виды Smilax L. Мы нашли двенадцать новых его видов: среди них Smilax siphilitica Humb. et Bonpl. с Касикьяре и S. officinalis H. B. et K. с Магдалены пользуются наибольшим спросом по причине их мочегонных свойств.

Так как в здешних краях сифилитические заболевания среди белых и людей смешанной крови очень распространены и протекают легко, то количество сарсапарели, употребляемой в испанских колониях в качестве домашнего средства, весьма значительно.

Из трудов Клюзия мы знаем, что в начале эпохи Conquista^[228] в Европу доставляли это благодетельное лекарство с мексиканских берегов Гондураса и из гавани Гуаякиль. Теперь более активную торговлю zarza ведут гавани, связанные внутренними путями сообщения с Ориноко, Риу-Негру и Амазонкой.

Опыты, произведенные в некоторых ботанических садах Европы, показывают, что Smilax glauca Mart, из Виргинии, якобы тождественный S. sarsaparilla L., может быть выращен под открытым небом повсюду, где средняя температура зимы превышает 6–7 °С^[229]; однако виды с наиболее активными свойствами принадлежат исключительно жаркому поясу и требуют гораздо более высокой температуры.

Читая труды Клюзия, трудно понять, почему в наших руководствах по materia medica [фармакология] наиболее старинным образцом лекарственных видов рода Smilax L. упорно считается одно растение из Соединенных Штатов.

У индейцев с берегов Риу-Негру мы увидели некоторые из тех зеленых камней, которые известны под названием камней амазонок, так как на основании древнего предания индейцы утверждают, будто эти камни происходят из страны «безмужних женщин (кугнантаинсекуима), или женщин, которые живут одни (айкеамбенано)».

В Сан-Карлосе и соседних деревнях нам говорили, что месторождение зеленых камней находится у истоков Ориноко, к востоку от Эсмеральды, а в миссиях на Карони и в Ангостуре уверяли, что оно расположено у истоков Риу-Бранку. Упомянутое предание подтверждает сообщение одного старого солдата из кайенского гарнизона, которое приведено Кондамином и согласно которому эти минералы добываются в стране женщин, на западе от порогов на реке Ояпок.

У индейцев, живущих в крепости Топайос [Тапажос] на Амазонке, на расстоянии 5° к востоку от устья Риу-Негру, когда-то было довольно много зеленых камней. Получили ли они их с севера, то есть из страны, которую указывают индейцы с Риу-Негру и которая тянется от гор Кайенны до истоков Эссекибо, Карони, Ориноко, Парима и Тромбетас, или же эти камни были доставлены с юга по реке Тапажос, спускающейся с обширного плоскогорья Кампос-Паресис?

По суеверным понятиям индейцев, этим минералам приписывается важное значение: их носят на шее как амулеты, потому что, согласно народным верованиям, они предохраняют от нервных заболеваний, от лихорадок и от укуса ядовитых змей. Таким образом, они уже много столетий тому назад были предметом торговли среди индейцев, живших к югу и к северу от Ориноко.

Карибы, которых можно считать бухарцами Нового Света, познакомили с ними население Гвианского побережья; так как, подобно находящейся в обращении монете, одни и те же камни переходили последовательно от одного племени к другому, распространяясь в самых различных направлениях, то не исключена возможность, что их количество не увеличивается и что их месторождение не держится в тайне, а просто неизвестно.

В связи с большим спросом на американскую хину в просвещенной Европе недавно всерьез предлагали зеленые камни с Ориноко как могущественное противолихорадочное средство; если нашлись люди, рассчитывавшие на легковерие европейцев, то не приходится удивляться тому, что испанские колонисты разделяют с индейцами пристрастие к этим амулетам и что их продают по очень высокой цене^[230].

Чаще всего они изготавливаются в виде персепольских цилиндров, просверленных в продольном направлении и покрытых надписями и рисунками. Но не современные индейцы, не индейцы с берегов Ориноко и Амазонки, находящиеся на низшей ступени дикости, просверлили столь твердый материал и вырезали на нем изображения животных и плодов.