Читать книгу - "Андропов - Рой Медведев"

Во многих отношениях этот эксперимент продолжал начатую еще в 1966 году «косыгинскую» экономическую реформу, постепенно свернутую и забытую. Однако теперь предполагалось поставить и проверить лишь отдельные проблемы хозяйственной деятельности, речь шла только о некоторых звеньях хозяйственного механизма. Очень многие из назревших проблем пока не решались даже в экспериментальном порядке, хотя многие из них в 1983–1984 годах сравнительно свободно обсуждались в экономической печати.

4 января 1984 года в «Правде» был опубликован для обсуждения разработанный в ЦК КПСС проект «Основных направлений реформы общеобразовательной и профессиональной школы». Впервые мысль о такой реформе была высказана Ю. В. Андроповым еще на июньском Пленуме ЦК в 1983 году. Созданная после этого комиссия завершила теперь первый этап своей деятельности.

Недостатки в работе школы и системе народного образования в целом были не столь заметны, как в области промышленного производства или товарооборота. Однако кто бы стал оспаривать мысль, что наша школа очень мало продвинулась вперед в последние 20 лет по методам и качеству преподавания? Реформы в этой области были необходимы, и опубликованный проект частично намечал пути развития системы образования. Но, так же как и проект 1957 года, предложенный Н. С. Хрущевым, новый проект содержал немало поспешных суждений и предложений. Однако подробный разбор достоинств и недостатков намечавшейся реформы выходит за рамки нашей книги.

Продолжалась подготовка к выборам в Верховный Совет, которые должны были состояться 4 марта 1984 года. Они вызывали значительный интерес если не у избирателей, то у наблюдателей и экспертов. Предполагалось, что значительно изменится состав не только Верховного Совета, но и Совета Министров СССР, который все еще возглавлялся 79-летним Н. А. Тихоновым.

Между тем в январе 1984 года состояние здоровья Андропова, вопреки слухам, не улучшалось, а ухудшалось. Тем не менее он начал готовить проект речи к предстоящей избирательной кампании. Предполагалось, что она будет оглашена кем-либо из членов Политбюро на собрании избирателей. Кое-кто из его помощников считал даже возможным, чтобы Андропов произнес эту речь перед телекамерой из палаты в больнице.

В конце января 1984 года в состоянии Андропова произошло резкое ухудшение. Медицина оказалась бессильной что-либо сделать, так как изменения в организме носили быстрый и необратимый характер. 9 февраля 1984 года в 16 часов 50 минут Юрий Владимирович скончался.

Вокруг смерти всех советских лидеров — Ленина, Сталина, Брежнева, а теперь и Андропова — возникало позднее множество легенд. Некоторые из таких легенд рождались из донесений агентуры КГБ, обязанной фиксировать не только факты, но и слухи, чаще всего вздорные. Отставной генерал КГБ Олег Калугин свидетельствовал: «Агент ленинградского КГБ, вернувшийся из Москвы вскоре после смерти Андропова, сообщал: "Среди персонала 1-го медицинского института, связанного с 4-м главным управлением Минздрава СССР, циркулируют разговоры о загадочности смерти Генерального секретаря ЦК КПСС. По мнению ряда специалистов, в ГУ есть люди, которые на ранней стадии болезни Андропова умышленно вели неправильный курс лечения, что впоследствии привело к его безвременной кончине. На более поздней стадии ведущие специалисты страны были бессильны что-либо сделать, несмотря на все принимавшиеся ими меры. Люди, "залечившие" Андропова, связаны с группировкой (название условное) некоторой части партийных аппаратчиков в Москве, которым пришлись не по вкусу позитивные изменения и реформы, начатые Андроповым, в частности намерение отменить "кремлевский паек", призывы к личной скромности партийных работников, обращение к ленинским идеалам коммуниста. Один бывший ответственный сотрудник Госплана СССР подтвердил изложенное выше и добавил, что Андропова "убрали"»^[320]. Все это домыслы, которые нет смысла оспаривать.

О смерти Андропова страна и мир узнали не сразу. Вечером 9 февраля даже не все члены Политбюро получили информацию об этом. Одним из первых узнал о кончине Андропова Горбачев, позвонил Лигачеву, проводившему предвыборную кампанию в Томске. «Егор, случилась беда, умер Андропов. Вылетай. Завтра же утром будь в Москве, ты здесь нужен…» «Официальная шифровка о смерти Андропова, — вспоминал Лигачев, — поступила в Томский обком только утром. Но я в это время уже подлетал к Москве, — когда летишь с Востока на Запад, выкраиваешь время: в восемь ноль-ноль вылетаешь из Томска по местному времени, и в восемь ноль-ноль приземляешься в столице, но уже по московскому времени. Разница между Москвой и Томском, как я уже писал, четыре часа, но и время полета — четыре часа.

В то же утро в кабинете Зимянина мы писали некролог. Нас было человек пять-шесть, среди них, помню, Замятин, Стукалин, Вольский, помощник Андропова, кто-то еще. Когда написали о Юрии Владимировиче — "выдающийся партийный и государственный деятель", кто-то из присутствующих засомневался:

— Не слишком ли мы преувеличиваем роль Андропова? Генсеком-то он работал совсем немного времени, всего лишь год с небольшим.

Но я возразил:

— Дело не во времени, не в сроках, а в тенденции развития, в результатах!»^[321].

Николай Рыжков узнал о смерти Андропова утром 10 февраля. Рыжков также начал избирательную кампанию, но в Свердловске. На пять часов дня по местному времени у него была назначена встреча с партийным активом. Посоветовавшись с Ельциным, возглавлявшим Свердловский обком, Рыжков решил встречу не отменять и уже во Дворце молодежи решать — как ее проводить? Уже по дороге, в машине услышали официальное сообщение о смерти Генерального секретаря ЦК КПСС Ю. В. Андропова. «Во Дворце молодежи, — вспоминал позднее Рыжков, — нас ждали, зал был полон, члены назначенного обкомом президиума встречи терпеливо топтались за сценой. О смерти Андропова пока не знал никто.

— Давайте выйдем вдвоем, — предложил я Ельцину, — сообщим залу грустную весть, скажем несколько слов и разойдемся.

Ельцин согласился. Так и сделали, хотя наши "несколько слов" затянулись, по крайней мере, на полчаса: и у меня, и у Бориса Николаевича было что сказать о покойном. У меня — особенно… Потом, уже в Москве, листая "тассовки", я высчитал, что первый в стране траурный митинг был проведен именно в Свердловске»^[322].

10 февраля, в пятницу, в первой половине дня ни радио, ни телевидение не сообщали о смерти Андропова. Но все программы были изменены, и из приемников слышались грустные мелодии Шопена, Рахманинова, Чайковского. Начались обычные предположения. Некоторые люди называли 83-летнего В. В. Кузнецова, кандидата в члены Политбюро и первого заместителя Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Другие — 75-летнего Д. Ф. Устинова, который за неделю до этого отложил свой визит в Индию, что вызвало в западной печати множество комментариев. Только в 14 часов 30 минут диктор телевидения начал читать официальный текст: «От Центрального Комитета КПСС, Президиума Верховного Совета СССР…»