Читать книгу - "Красные против белых. Спецслужбы в Гражданской войне 1917-1922 - Олег Шинин"

При обыске на квартире Щепкина чекисты обнаружили документы, содержащие стратегические планы советского командования, дислокацию и обеспеченность вооружением частей Красной армии (записку с изложением плана действий Красной армии у Саратова, сведения о номерах дивизий Красной армии по состоянию на 15 августа 1919 г., письмо, содержащее подробное описание одного из укрепленных районов и др.).

Чекисты произвели обыск не только в квартире, но и в саду, где обнаружили тайник в пне спиленного дерева. В нем находилась железная коробка с шифрованными записками, шифром, рецептами для проявления химических чернил и другие принадлежности для ведения тайной переписки. В расшифровке этих документов принимал непосредственное участие Ф.Э. Дзержинский. В результате общих усилий код, применявшийся «Национальным центром», был раскрыт.

Засадой, устроенной на квартире Н.Н. Щепкина, были захвачены связники Деникина и другие агенты, которые еще не знали о провале организации^[946].

Щепкин на допросах не выдал никакой информации, а затем в камере покончил жизнь самоубийством. Однако другие арестованные признались в заговорщической деятельности и дали развернутые показания. Особо ценной стала информация, полученная от профессора Н.Н. Виноградского, заявившего о связи «Национального центра» не только с Колчаком, но и с разведкой Добровольческой армии А.И. Деникина. Самым ценным в показаниях было то, что с «Национальным центром» связана многочисленная военная организация – «Добровольческая армия московского района», готовившая вооруженное восстание в Москве.

Был разработан детальный план вооруженного выступления. Предполагалось его начать при подходе войск генерала Деникина к Московскому региону. В случае успеха выступления заговорщики намеревались через московскую радиостанцию сообщить всем частям Красной армии на фронтах о падении советской власти и тем самым внести замешательство и открыть фронт армиям Деникина^[947]. Последствия возможных действий «Добровольческой армии» могли стать катастрофическими для советской власти.

Определенную роль сыграло в этой ситуации опубликованное в печати обращение Дзержинского ко всем гражданам. ВЧК указывала, что большинство арестованных попалось с поличным: с десятками шпионских донесений, сведений о частях Красной армии, приказов и инструкций из Добровольческой армии Деникина, шифрованных записей, оружия и т. д. Информируя население о вскрытом заговоре, Всероссийская чрезвычайная комиссия призывала повысить революционную бдительность и предлагала лицам, случайно оказавшимся в рядах белогвардейских организаций, явиться с повинной в ВЧК^[948].

Спустя несколько дней после публикации указанного обращения в ВЧК явился врач одной из вовлеченных в заговор военных школ. По словам А.Х. Артузова, если бы не помощь этого человека, то большевики «вряд ли удержали бы Советскую власть».

Заявитель, принятый Ф.Э. Дзержинским, рассказал, что начальник окружной артиллеристской школы бывший полковник В.А. Миллер является членом антисоветской организации. Дзержинский выразил врачу благодарность за ценную информацию и в дальнейшей беседе выяснил, что Миллер несколько раз обращался в РВСР с просьбой выделить в его распоряжение мотоцикл, однако его просьбу не удовлетворили. Когда заявитель ушел, Дзержинский пригласил к себе сотрудников ОО ВЧК и вместе с ними наметил мероприятия по разработке Миллера.

Данные, поступившие от заявителя, при проверке подтвердились. Миллер действительно ожидал выделения для него мотоцикла. Тогда Дзержинский согласовал этот вопрос с руководящими работниками Реввоенсовета и от их имени направил мотоцикл в распоряжение Миллера. Водителем мотоцикла был назначен чекист Горячев, который, явившись к Миллеру, доложил, что прибыл по указанию Реввоенсовета. Получив мотоцикл, Миллер, как и предполагали, стал объезжать свои связи. При последующей проверке выяснилось, что по этим адресам проживали участники военной организации «Национального центра». В результате этой операции удалось раскрыть роль военных школ в подготовке мятежа и систему вербовки людей в антибольшевистскую организацию.

Всего по делу «Национального центра» и «Добровольческой армии» было арестовано более 1000 заговорщиков^[949].

В феврале 1920 г. ВЧК арестовала группу лиц. На допросе они показали, что являлись членами контрреволюционного подпольного объединения «Тактический центр». На основе их показаний были установлены и арестованы его руководители – Д.М. Щепкин, С.М. Леонтьев, С.Е. Трубецкой и С.П. Мельгунов^[950].

В отличие от советских историков и руководителей ВЧК, белоэмигранты и некоторые российские историки не считали угрозу большевистскому режиму, исходившую от московского подполья, столь серьезной.

Генерал Б.И. Казанович, проводивший от имени командования Добровольческой армии переговоры с «Правым центром», «Национальным центром», торгово-промышленными кругами, военными организациями и представителями французской миссии, писал: «Все эти организации производили впечатление чего-то несерьезного: велись списки, распределялись роли на случай будущего восстания, но незаметно было особого желания перейти от слов к делу… Здесь мне пришлось столкнуться с одним из специфических продуктов революции – специалистами по организациям, смотревшим на это дело как на ремесло, дававшее хороший заработок»^[951].

Генерал А.И. Деникин придерживался аналогичной точки зрения: «От своих единомышленников, занимавших видные посты в стане большевиков, мы решительно не видели настолько реальной помощи, чтобы она могла оправдать их жертву и окупить приносимый самим фактом их совместной службы вред»^[952].

«Отсутствие систематически налаженной связи с Добровольческой армией… серьезных программных разработок и известных политических фигур в их рядах во многом сводило на нет расчеты московских “деятелей” на их участие в будущем правительстве “освобожденной от большевизма России”», – пишет историк В.Ж. Цветков^[953].

Историк А.В. Ганин также не склонен преувеличивать роль и значение антибольшевистского подполья для белых армий^[954].