Читать книгу - "«Русская верность, честь и отвага» Джона Элфинстона: Повествование о службе Екатерине II и об Архипелагской экспедиции Российского флота - Елена Смилянская"

Они стреляли в наших людей и убили мистера Бойда⁶³⁵, лоцмана с «Саратова», лейтенанта и 5 членов этой команды, а капитана морских солдат [ниже он назван: Мирович] и еще семерых ранили – что оказалось большей потерей, чем любая другая (кроме взрыва «Св. Евстафия») из случившихся в других сражениях. И все полностью – как я потом разузнал из расспросов – из‐за халатности или глупости капитана «Африки», который со своим фрегатом мог бы ближе подойти так, чтобы их прикрыть. Он мог бы встать на 5 саженях глубины в половинной дальности пушечного выстрела до берега, а вместо этого он встал на 8 саженях глубины на расстоянии двух пушечных выстрелов от берега; он также мог бы взять эти каики в любое другое время, так как турки покинули их.

Три судна были нагружены очень хорошими растительным маслом и горохом, в этих продуктах мы начинали испытывать нужду, а теперь смогли пополнить запасы на три месяца для всей моей эскадры.

Я послал два [захваченных каика] на Лемнос*, а третий отправил служить шлюпкой для связи [при «Африке»].

[На поле приписано:] *Три эти фелуки [!] с их грузом могли покрыть расходы Русского флота на 2 тысячи фунтов стерлингов, и их правительство должно было заплатить и поделить как призовые деньги*.

В 10 часов утра мы снялись вместе с «Саратовом» и «Африкой» и встали на курс к северо-западу.

Среда [18/]29 [августа]. Погода умеренная и ясная. В половине второго пополудни встали на якорь, течение сносило нас к западу, гора Тенедоса лежала E½N.

В 5 часов снялись опять, ветер поменялся на юго-западный. Встали при Имбросе. В половине восьмого ветер стих, и это принудило нас бросить якорь. Холмы Тенедоса были на востоке, и остров Самандрахи приоткрывался с западной оконечности Имброса на N½W. «Не Тронь Меня» и «Африка» около нас, «Саратов» к югу от нас, влекомые течением, продолжали стоять на якорях до конца дня. Штиль и очень жарко.

Четверг [19/]30 [августа]. Все еще стоим на якоре; в 6 часов вечера маленькая греческая лодка пришла из Энеза с тремя греками, которые сообщили нам, что наша главная армия победила турок⁶³⁶. Когда он [вероятно, грек-рассказчик из лодки] был при Адрианополе, он видел пашу и 500 турок, которые бежали с поля сражения; и [грек сообщил,] что наша армия находится не более чем в трехдневном переходе от них. Увидел парус на юго-востоке, дал сигнал «Африке» начать преследование.

Пятница [20/]31 [августа]. В полночь дал сигнал к отходу. «Не Тронь Меня» снялся вместе с нами. Стояли по направлению к Имбросу. В 8 утра дал сигнал «Саратову» сниматься, и в полдень вышли из-под влияния течения, идущего из Дарданелл. Фрегат «Слава» (Glory), отправленный графом Орловым для крейсерства, присоединился к «Саратову» и встал около него*. [На поле приписано о фрегате «Слава»:] *Греческий фрегат, нанятый графом Орловым⁶³⁷, единственный отправленный в крейсирование на 5 дней, 3 [?] из которых стоял на якоре, а потом вернулся на Лемнос, получив подкрепление хлебом от нас*.

Суббота [21 августа/]1 сентября. Безветренно. В 8 утра дали сигнал встать на якорь и бросили якоря на глубине 48 саженей [у] западной оконечности Имброса к NbW½W. Наш каик, который послали на Имброс за балластом после того, как с него сняли масло и горох, вернулся, и с него нам сообщили, что турки опять пристали на остров и убили двоих греков, которых заподозрили в дружбе с нами.

Воскресенье [22 августа/]2 [сентября]. Легкий ветер попеременно со штилем. «Не Тронь Меня» и «Африку» течением снесло к подветренной стороне так, что мы их перестали видеть.

Понедельник [23 августа/]3 [сентября]. Ветер переменился на северо-западный. В 3 часа пополудни снялись и встали при Тенедосе вместе с «Саратовом». В 6 вечера бросили якорь в двух милях от города и крепости Тенедоса, что заставило неприятеля выйти с оружием. Их оказалось числом около 3000 человек с 20 парами флагов⁶³⁸.

Место, где мы бросили якорь, оказалось безопасным рейдом одиннадцати саженей глубины, с хорошим песком и вязким грунтом. Я хотел в этом убедиться, чтобы иметь возможность держать мою позицию всю зиму. Когда установятся западные ветры, мыс Баба будет на SbW½W, юго-западная точка Митилини – на SWSbS½S, южная точка Тенедоса окажется на WbN½N, замок Тенедоса – на N½W в двух милях, восточная точка – на NbE1/4E, замок на европейской стороне Геллеспонта – к NEbN так, чтобы мы были открыты только с юго-запада до NbN½N. Мы были удовлетворены тем, что рейд хорош, и ночью промерили глубину до острова и до материка.

В 6 утра снялись вместе с «Саратовом» и прошли близко от берега. Неприятель следовал за нами, и некоторые из ружейных пуль достигали нашего корабля на расстоянии, которое, казалось, было невозможным. Одна пуля пролетела мимо меня на расстоянии двух ярдов, когда я стоял на кормовой галерее, и упала за корму. После этого был отдан приказ палить с верхней палубы из пушки, заряженной только картечью, но выстрелы не достигали цели, покрывая только две трети расстояния до берега.

В 9 утра обогнули южную точку Тенедоса. Увидел «Не Тронь Меня» на наветренной стороне при Имбросе, но я нигде не мог рассмотреть «Африку». Мне показалось невозможным крейсировать между Имбросом, Тенедосом и входом в Геллеспонт, не рискуя быть снесенными к подветренной стороне Лемноса, поскольку, как только ветер становился слабым или встречным, мы вынуждены были бросать якорь в открытом море на 40, 50 и 60 саженях глубины.

Увидели странный парус на западе.

Вторник [24 августа/]4 [сентября]. В час пополудни лавировали на северо-восток вместе с фрегатом «Слава», который просил подкрепления хлебом. В 3 часа пополудни «Саратов» получил приказ начать погоню, так поступил и фрегат «Слава» после того, как я снабдил его 14-дневным запасом хлеба, 26 фунтами говядины и двумя фунтами свинины, так как у них не было никакой солонины и был израсходован весь живой скот, привезенный ими с собой с Лемноса. Они были единственным крейсирующим судном, которое граф послал*. [Приписано: всего-то] *с трехдневным запасом провизии*.