Читать книгу - "По колено в крови. Откровения эсэсовца - Гюнтер Фляйшман"

Я снова стал нажимать на клавишу вызова рации.

— Нам позарез нужна поддержка артогнем. Здания на перекрестке рю Дю Пон и авеню де Ла Гар, — упрямо повторил я. — Мы нарвались на вражеские мины. Американцы нас в упор расстреливают!

— Поддержки артогнем не будет. Нельзя разрушать здания — они понадобятся нам для обороны, когда город будет в наших руках.

Черт бы вас побрал! Наши штурмовые группы ждали артиллерийской поддержки, а мне, видите ли, решили разяснить, почему мы ее не получим. Как только стало известно, что артиллерии ждать нечего, мы стали продвигаться вперед по канавам под прикрытием нашего вездехода.

Когда до перекрестка оставалось примерно 100 метров, на стволах деревьев вновь стали срабатывать расставленные союзниками заряды. Дорога была усыпана обломанными ветками, щепками, касками, оружием, залита кровью, кое-где мы с ужасом замечали оторванные конечности. И нам оставалось только идти вперед, моля Бога о том, чтобы не стать жертвой очередного коварного взрыва. На наш вездеход обрушивался огненный шквал, однако водитель каким-то образом уворачивался от снарядов базуки. До рю Дю Пон оставалось не больше 70 метров, когда сработала очередная серия зарядов. По цепи передали, что у нас около 100 человек убитых, и, таким образом, численность отряда сократилась на целую треть. Вездеход получил прямое попадание и был выведен из строя. Обо всем этом я передал в штаб.

Но нашим офицерам почему-то не хотелось принимать всерьез ни число погибших, ни то, что враг вывел из строя наш вездеход. Штаб просто-напросто приказал нам наступать, погнал нас на убой. Мы сумели одолеть метров 10, но тут пулеметный огонь американцев непреодолимой стеной встал перед нами, в течение получаса не давая нам и головы поднять.

Из штаба сообщили, что трем штурмовым группам удалось пробиться с дороги рю Сен-Ан к рю Дю Пон, и теперь они пробивались к Уффализу. Нам предстояло прорваться через лесной массив на запад, а потом, повернув на север, соединиться с ними. Приказ был передан по цепи, и вскоре по свистку мы бросились перебегать дорогу и укрываться среди деревьев.

Еще издали мы услышали автоматный огонь наших штурмовых групп. Связавшись с ними по рации, я договорился о том, чтобы они ждали нас в лесу южнее дороги рю Дю Пон.

Другие наши подразделения удерживали проход по дороге рю Сен-Ан, обеспечивая проезд наших танков к подступам на рю Дю Пон. Как только наши танки показались на дороге, американцы, оставив позиции, стали поспешно уходить. Мы с боем пробивались на запад и без особого труда очистили от неприятеля перекресток рю Дю Понавеню де Ла Гар, до этого доставлявший нам немалую головную боль. Это, как и предполагалось, серьезно осложнило положение американцев, в результате сопротивление противника дрогнуло. Мы вошли в Уффализ, где разыгрались ожесточенные бои за каждую улицу. С прибытием в город наших основных танковых сил американцы стали сдаваться в плен или отходить. На нашей стороне было многократное численное преимущество, к тому же у врага были на исходе боеприпасы. С потерей стратегически важных точек обороны — зданий у входа в город — враг полностью лишился всех преимуществ.

Мы вместе с бойцами штурмовой группы дошли до перекрестка, где наши товарищи из 2-го танкового полка СС охраняли с десяток попавших в плен американцев. Все они стояли с поднятыми вверх руками, но один из пленных упорно не хотел вынимать руку из кармана. Американца обыскали, оружия при нем не нашли, а на руку его, как выяснилось, была наспех наложена временная шина из подручных материалов. Ему разрешили держать ее на перевязи.

Унтершарфюрер попросил меня еще раз уточнить время прибытия транспорта за пленными. Я сделал соответствующий запрос, мне было сказано, что предварительно необходимо убрать с дорог подбитую технику, а также проверить их на наличие мин. Одним словом, требовалось обождать. Коротая время, мы угощали американских пленных сигаретами и шоколадом.

Американцы не скрывали удивления таким обращением с ними. Ничего удивительного — про нас ведь им наплели небылиц.их пропагандисты. Сначала они вели себя крайне настороженно, но скоро, видя, что их никто не собирается ни расстреливать, ни издеваться над ними, успокоились.

Примерно спустя полчаса прибыл транспорт, нам было приказано усадить в кузов пленных, а потом собраться на главной площади города для получения дальнейших указаний. Зайлер и Хеллер с еще несколькими солдатами должны были сопровождать пленных в тыл. Грузовик стал отъезжать.

Мы стояли с Крендлом и спокойно беседовали, как вдруг позади нас прогремел взрыв. Повернувшись, я увидел ужасную картину — взорвался грузовик с пленными и нашими конвоирами. Сидевших в кузове разорвало буквально на куски. Зайлер и Хеллер, а также все те наши солдаты, которым приказали сопровождать пленных в тыл, погибли на месте. Не выжили и двое американцев, остальные пленные получили тяжелые ранения. Штаб тут же запросил по рации, что произошло. Как я представлял себе, водитель грузовика по недосмотру наехал на американскую мину. И на самом деле, разве углядишь мину среди усеявших дорогу обломков? Саперы, вооружившись миноискателем, тут же принялись прощупывать проезжую часть.

Но они ничего подозрительного не обнаружили. Как и не обнаружили воронки от взрыва. Выходит, взрыв произошел не от мины. А от чего? По крупицам стали восстанавливать картину происходящего незадолго до посадки раненых в грузовик. Опросили выживших. Один из пленных американцев показал, что, мол, в кузове тот самый американец с шиной на руке внезапно выдернул из перебинтованной руки кольцо. Оказывается, под шиной скрывалось зарядное устройство, скорее всего, обычная осколочная граната. Видимо, этот пленный американец, решив совершить героический поступок, пожертвовал собой, а заодно и своими товарищами, не говоря уже о наших. Маньяк, да и только. Что бы ему грозило? Спокойно переждал бы войну в нашем шталаге люфтваффе.

Согласно полученным данным, американцы отступали на запад к городу Боннерю. Офицеры штаба полагали, что противник испытывает острую нехватку боеприпасов и провианта, посему не способен оказать серьезного сопротивления. В связи с этим было запланировано нанести по Боннерю удар и выбить оттуда американцев. Мы быстро собрали наши силы и разделили их на две группы. Намечалось, что мы подойдем к Боннерю с востока, а оставшиеся силы полка ударят противнику во фланг с севера со стороны Фонтенейя и, совершив обходной маневр, подойдут к Боннерю с запада.

Американцы, разгадав наши намерения окружить их и отсечь от основных сил, предпочли срочно отойти. Две штурмовые группы начали операцию по преследованию противника в глубь района Фуа-Бастонь. Несмотря ни на что, наш удар по двум сходящимся направлениям все же удался, и на участке у Эйфеля были окружены 422-й и 423-й американские полки.

Сражение на участке Шнее-Эйфель

Командующий нашими объединенными силами генерал Хассо фон Мантейфель начал стягивать удавку на шее окруженных 452-го и 423-го американских полков. Этот генерал был учеником и другом герра генерала Роммеля и нередко использовал те же тактические приемы, что и в 1940 году во время бельгийско-нидерландской кампании.