Читать книгу - "Тяжелые времена - Хиллари Клинтон"

Позже многие в регионе будут с сожалением вспоминать эту несправедливо раскритикованную инициативу по введению моратория. Но первостепенная задача состояла в том, чтобы разрядить обстановку и переориентировать регион на участие в прямых переговорах. В последующие дни я предприняла шаги по ликвидации негативных последствий в Марокко и Египте. В Каире я дала необходимые разъяснения президенту Хосни Мубараку и выступила с обращением к общественности, объясняя, что суть нашей официальной политики в отношении поселений не изменилась. Мы по-прежнему выступали против любого поселенческого строительства и предпочитали ему длительный и комплексный мораторий. Наряду с этим я продолжала настаивать на своем, характеризуя предложение «полностью „заморозить“ строительство новых поселений, прекратить экспроприацию земли и не выдавать никаких соответствующих разрешений или согласований» как «беспрецедентное». Потому что на самом деле оно именно таким и было.

В конце ноября мораторий вступил в силу, и начался обратный отсчет времени. У нас было десять месяцев, чтобы подтолкнуть стороны к организации прямых переговоров и заключению всеобъемлющего мирного соглашения.

* * *

Время летело незаметно, месяц за месяцем. Израильские власти, как и обещали, прекратили строительство новых поселений на Западном берегу реки Иордан, но палестинцы продолжали требовать, чтобы Восточный Иерусалим также был включен в это соглашение, и по-прежнему отказывались вступать в прямые переговоры. Наряду с этим они были согласны с так называемыми «непрямыми переговорами», что означало, что Митчелл курсировал между двумя сторонами, чтобы обсудить их видение переговоров.

В марте 2010 года израильтяне сумели привести убедительные доводы в пользу своей позиции путем неоправданно провокационной акции. Вице-президент Байден находился в Израиле с визитом доброй воли, чтобы подтвердить неизменную поддержку администрации в деле обеспечения безопасности страны и попытаться отодвинуть на задний план наши разногласия по вопросу поселений. В то время, пока он был все еще в стране, министерство внутренних дел Израиля объявило о планах по строительству 1600 новых единиц жилья в Восточном Иерусалиме, что вызвало среди палестинцев сильное возмущение. Нетаньяху заявил, что он не имеет ничего общего с неудачным выбором времени указанного объявления. Однако многие восприняли данный шаг как оскорбление вице-президента США и Соединенных Штатов.

Что характерно, Байден проявил чудеса выдержки и сдержанности в сложившихся тогда обстоятельствах. Однако как президент Обама, так и Рам были крайне возмущены и просили меня проинформировать Биби об их чувствах. Во время длительного и весьма напряженного телефонного разговора я сообщила израильскому премьеру, что президент Обама рассматривает новость о Восточном Иерусалиме «как оскорбление лично его, вице-президента и Соединенных Штатов в целом». Это была достаточно жесткая манера разговора для дипломатической беседы. Мне не нравилось играть роль плохого полицейского, но это была часть моей работы.

— Позвольте мне заверить вас и президента в том, что время для данного события было выбрано совершенно непреднамеренно и крайне неудачно, — ответил он, но отказался отменить данное решение как таковое.

По стечению обстоятельств этот инцидент произошел как раз перед ежегодным заседанием в Вашингтоне Американо-израильского комитета по общественным связям, авторитетной произраильской правозащитной организации. Планировалось, что Нетаньяху посетит Вашингтон и выступит на конференции. Я представляла администрацию. Я выступала первой. В Выставочном центре Вашингтона собралось очень много народу, что вначале вызвало у меня небольшую тревогу. Все хотели услышать, какие объяснения я дам по поводу имеющихся разногласий и продолжу ли я критику в адрес Нетаньяху. Я знала, что мне предстоит затронуть эту тему, но я также хотела взглянуть на данную проблему несколько с другой стороны и привести более убедительные аргументы для объяснения того, почему мы рассматриваем путь мирных переговоров соглашения, и того, какое решающее значение имеет подобный подход к проблеме для Израиля в будущем.

Я сказала о своей личной заинтересованности в обеспечении безопасности Израиля и создании двух государств, объяснила свою озабоченность по поводу неутешительных тенденций в демографии, технологии и идеологии. На тот момент это было мое наиболее всеобъемлющее общественное объяснение (в качестве госсекретаря) того, почему статус-кво неприемлем и что необходимость достижения мира неоспорима. Затем я вернулась к осложнениям в наших отношениях относительно Восточного Иерусалима. Наше возмущение было основано не на уязвленной гордости, пояснила я, и не на любом другом субъективном суждении об окончательном статусе Восточного Иерусалима, судьба которого может и должна быть решена за столом переговоров. Возобновление строительства в Восточном Иерусалиме или на Западном берегу реки Иордан подрывало взаимное доверие, которое мы должны были выстраивать между сторонами. Выставление же в неверном свете взаимоотношений между Израилем и США могло привести к тому, что другие страны региона попытались бы воспользоваться этим и лишить США уникальной способности играть роль честного брокера.

— Наш авторитет в этом процессе отчасти зависит от нашего желания оказывать содействие обеим сторонам, когда они проявляют готовность к решительным шагам. Когда же мы с чем-то не согласны, мы должны суметь показать это совершенно однозначно, — сказала я.

Мои слова помогли снять некоторую напряженность, по крайней мере в этом зале. Но отношения между Нетаньяху и президентом Обамой продолжали ухудшаться. Во второй половине дня я встретилась с Биби и беседовала с ним в его отеле более часа. Он рассказал мне то же, что он планировал высказать в своем выступлении на конференции тем вечером, и он был так же убедителен, как и его слова.

— Иерусалим — это не поселение, это наша столица, — заявил он с вызовом.

(Мы никогда не называли Иерусалим поселением, наш аргумент заключался в том, что окончательный статус города должен быть определен путем переговоров в духе доброй воли, а строительство жилья для израильтян в палестинских кварталах не служит данной цели.) На следующий день у Нетаньяху была непростая беседа с президентом в Белом доме. В ходе обсуждения президент, как сообщается, оставил своего собеседника в комнате Рузвельта где-то на час, решая другие вопросы. Это был весьма необычный ход, который эффектно показал его недовольство. Одним из положительных результатов этого мини-кризиса стало то, что израильтяне поняли, что необходимо заранее предупреждать нас о потенциально спорных проектах строительства поселений, и они стали гораздо более внимательно относиться к вопросам, связанным с Восточным Иерусалимом. По крайней мере, пока десятимесячный мораторий не истек, новое строительство осуществлялось в гораздо меньшем объеме, если вообще осуществлялось.

В конце мая дела пошли еще хуже (словно напряженности относительно строительства поселений не было достаточно). Израильские коммандос совершили нападение на флотилию судов из Турции с активистами из числа палестинских сторонников на борту, которые пытались прорвать израильскую блокаду Сектора Газа. Было убито девять турецких граждан, в их числе был один американец с двойным гражданством. Я получила срочный звонок от Эхуда Барака в то время, когда принимала участие в параде в честь Дня памяти Чаппакуа. Это была одна из моих самых любимых ежегодных традиций в нашем маленьком городке.