Читать книгу - "Мемуары генерала барона де Марбо - Жан-Батист-Антуан-Марселен де Марбо"

Соперничество Ланна и Бессьера. — Стычка между этими маршалами. — Император наступает на неприятельский центр

Когда в 1796 году генерал Бонапарт стал командующим Итальянской армией, первым адъютантом у него был Мюрат, которого он очень любил и сделал в конце концов полковником. Но в первых же боях, заметив военный талант, упорство и мужество Ланна — тогда командира 4-й линейной полубригады, — Бонапарт стал испытывать к нему не меньше уважения и любви. Такая благосклонность вызвала ревность Мюрата.

Эти два полковника стали бригадными генералами, и в самые трудные моменты Бонапарт поручал Мюрату кавалерийские атаки, а Ланну — командование гренадерским резервом. И тот и другой совершали чудеса, но, хотя армия и ценила обоих, между этими храбрыми офицерами установилось соперничество, которое, надо признать, поощрялось главнокомандующим, потому что позволяло ему подстегивать их честолюбивое желание отличиться. Он хвалил героические поступки генерала Ланна перед Мюратом и достоинства Мюрата в присутствии Ланна. В стычках, которые неизбежно возникали из-за этого соперничества, Бессьер — тогда простой капитан эскорта генерала Бонапарта, у которого он тоже был в большом фаворе, — постоянно принимал сторону своего земляка Мюрата и не упускал случая опорочить маршала Ланна, которому все это становилось известно.

После победоносной Итальянской кампании Ланн и Мюрат, ставшие дивизионными генералами, были с Бонапартом в Египте, где их взаимная неприязнь только усилилась. Она стала еще больше, когда оба захотели жениться на сестре Бонапарта Каролине. Тогда Бессьер ходатайствовал перед госпожой Бонапарт в пользу Мюрата, а чтобы окончательно привлечь ее на свою сторону, он воспользовался представившимся случаем и нанес решающий удар сопернику своего друга. Ланн командовал тогда Консульской гвардией и, желая сделать все как можно лучше, превысил сумму, предназначенную для обмундирования солдат, на 300 тысяч франков. Бессьер, член административного совета, занимающегося распределением фондов, рассказал об этом Мюрату, а тот передал все первому консулу.

Бонапарт, придя к власти, решил навести порядок в администрации и примерно наказать Ланна. Он отстранил его от командования гвардией и дал месяц сроку, чтобы покрыть перерасход денег. Ланн не смог бы этого сделать без щедрой помощи Ожеро. Тогда первый консул вернул ему свое расположение, но понятно, что Ланн сохранил глубокую неприязнь как к Бессьеру, так и к своему счастливому сопернику Мюрату, женившемуся в конце концов на Каролине Бонапарт.

Таковы были отношения между Ланном и Бессьером, когда им пришлось действовать совместно в сражении при Эсслинге.

Во время сильной канонады, погубившей несчастного д’Альбукерке, маршал Ланн, видя, что австрийцы начали отход, хотел атаковать их всей своей кавалерией. Он позвал меня, чтобы отнести приказ об этом генералу Бессьеру, которого, как вы уже знаете, император поставил под его командование. Но поскольку я был занят выполнением другого поручения, это задание должен был выполнить другой адъютант. Им оказался де Вири. Маршал Ланн дал ему такой приказ: «Скажите маршалу Бессьеру, что я приказываю ему решительно атаковать!» Вы понимаете, это означает, что в этой атаке надо дойти до врага вплотную, чтобы достать его своим холодным оружием, но здесь чувствуется и упрек, как если бы до сих пор кавалерия Бессьера действовала недостаточно решительно. Выражение «я приказываю ему» было также достаточно жестким по отношению к другому маршалу. Но именно поэтому его и употребил маршал.

Капитан де Вири уехал, выполнил поручение и вернулся к маршалу, который спросил его: «Что вы сказали маршалу Бессьеру?» — «Я его информировал, что Ваше Превосходительство просит его атаковать всей кавалерией». Маршал Ланн пожал плечами и воскликнул: «Вы просто ребенок… пригласите другого офицера». Этим другим оказался Лабедуайер. Маршал знал, что он более тверд, чем де Вири, и дал ему то же поручение, сделав особый акцент на «приказываю» и «решительно». Но Лабедуайер тоже не понял намерение маршала Ланна и не осмелился повторить маршалу Бессьеру приказ слово в слово, а смягчил его, как и де Вири. По возвращении маршал устроил ему такой же допрос и повернулся к нему спиной. В этот момент я галопом возвращался в штабную группу, и, хотя был не мой черед, маршал вызвал меня и сказал: «Марбо, маршал Ожеро уверял меня, что вы человек, на которого можно рассчитывать. Ваша служба у меня подтвердила это мнение, но я хочу еще одного доказательства. Отправляйтесь к маршалу Бессьеру и скажите ему, что я приказываю ему атаковать решительно. Вы слышите: решительно!..» При этом он постукивал указательным пальцем прямо мне в грудь. Я прекрасно понял, что маршал Ланн хотел унизить маршала Бессьера, во-первых, дав ясно почувствовать, что император дал ему полное право отдавать распоряжения, во-вторых, выразив неудовольствие его командованием кавалерией.

Мне было очень неприятно оказаться в таком положении и передавать маршалу Бессьеру обидные слова, реакцию на которые нетрудно было предугадать, но я должен был выполнять приказы моего прямого начальника!

Я поскакал к центру позиций, размышляя, что хорошо бы одно из падающих вокруг ядер убило мою лошадь, тогда у меня было бы оправдание, почему я не выполнил неприятное поручение… Я очень почтительно приблизился к маршалу Бессьеру и выразил желание поговорить с ним лично. Он ответил мне очень сухо: «Говорите здесь!» Тогда я был вынужден сказать ему в присутствии многочисленных штабных офицеров, генералов и полковников: «Господин маршал Ланн поручил мне передать Вашему Превосходительству, что он приказывает ему атаковать решительно…» Бессьер яростно воскликнул:

— Разве так разговаривают с маршалом? Что за выражения! Приказываю… решительно!.. Я вас строго накажу за такие слова!

Я ответил:

— Господин маршал, если вы считаете, что выражения кажутся недостойными Вашего Превосходительства, можете быть уверены, что я всего лишь передал то, что мне приказали передать!

Потом я отдал честь и вернулся к маршалу Ланну.

— Ну и как, что вы сказали маршалу Бессьеру?

— Что Ваше Превосходительство ему приказывает атаковать решительно…

— Вот адъютант, который меня понимает!

Вы можете себе представить, что, несмотря на этот комплимент, было очень неприятно, что мне пришлось выполнить это поручение. Однако кавалерийская атака состоялась, в ней погиб генерал д’Эспань, но общий результат был очень хорошим, и маршал Ланн сказал, обратившись к нам: «Вот видите, мое суровое замечание возымело действие, иначе господин маршал Бессьер возился бы целый день!»