Читать книгу - "Русь - Арийская колыбель. От Волги до Трои и Святой Земли - Анатолий Абрашкин"

Доля ты! — русская долюшка женская!

Вряд ли труднее сыскать.

Немудрено, что ты вянешь до времени,

Всевыносящего русского племени

Многострадальная мать!

Зной нестерпимый: равнина безлесная,

Нивы, покосы да ширь поднебесная —

Солнце нещадно палит.

Бедная баба из сил выбивается,

Столб насекомых над ней колыхается,

Жалит, щекочет, жужжит!

Слезы ли, пот ли у ней над ресницею,

Право, сказать мудрено.

В жбан этот, заткнутый грязной тряпицею,

Канут они все равно!

Вот она губы свои опаленные

Жадно подносит к краям…

Вкусны ли, милая, слезы соленые

С кислым кваском пополам?..

Но как–то раз пришел к жнецам хозяин поля. Звали его Вооз, и был он родственником покойного мужа Но- емини. Увидев среди них Руфь, он стал расспрашивать о ней, и жнецы рассказали о молодой женщине все без утайки. Тронутый трудолюбием чужестранки, милосердный Вооз предложил ей обедать вместе с его слугами и пить воду из сосудов для работников, когда ей захочется. Втайне от нее он даже распорядился, чтобы жнецы нарочно оставляли для нее больше колосьев. Тогда Руфь пала ниц, поклонилась и промолвила: «Чем снискала я в глазах твоих милость, что ты принимаешь меня, хотя я и чужеземка?» (Руф. 2:10). Но Вооз отвечал ей: «Мне сказано все, что ты сделала для свекрови своей по смерти мужа твоего, что ты оставила твоего отца и твою мать и твою родину и пришла к народу, которого ты не знала вчера и третьего дня; да воздаст Господь за это дело твое, и да будет тебе полная награда от Господа Бога Израилева, к Которому ты пришла, чтоб успокоиться под Его крылами!» (Руф. 2: 11–13).

Для Руфи эти добрые слова стали полной неожиданностью. Вооз был первым из израильтян, кто отнесся к ней по–человечески. Для Руфи свекровь воистину была злым демоном. В тексте нигде не говорится, что она была стара, больна или немощна. Однако Ноеминь — Мара не работала. Вся тяжесть добывания пищи лежала на мо- авитской женщине. От своего скудного обеда она половину непременно несла домой для свекрови. У Ноемини были богатые родственники, но и к ним она обращаться не стала. Ее устраивала ситуация, когда Руфь работала только на нее и фактически была ее добровольной рабыней! Ноеминь использовала то, что у Руфи в Израиле не было добрых знакомых, и ей неоткуда было получить поддержку. Случай с Воозом показал, однако, что Руфь способна завоевать доброе отношение к себе у совсем чужих людей, и Ноеминь напугалась, что постепенно сноха сама устроит свою жизнь и уже не будет так привязана к ней. И тогда она пустилась на хитрость.

Ноеминь нежно обратилась к Руфи: «Дочь моя, не поискать ли тебе пристанища, чтобы тебе хорошо было?» (Руф. 3:1). И почувствовав, что верная женщина абсолютно доверяет ей, предложила следующий план действий. В Ханаане был обычай молотить пшеницу ночью. Узнав, что Вооз будет молотить в ближайшую ночь, а после работы ляжет спать возле скирды, Ноеминь приказала Руфи умыться, намастить себя благовониями и надеть нарядные одежды, а потом отправиться в поле, где на соломе, укрывшись плащом, спал Вооз. Там, найдя спящего Вооза, Руфь тихонько подошла к нему, отогнула полу плаща и легла у его ног. В полночь Вооз проснулся и с удивлением увидел лежавшую у его ног женщину. Он даже немного испугался, потому что в темноте не узнал ее. «Кто ты?» — спросил Вооз. «Я Руфь, раба твоя, — с дрожью в голосе ответила молодая женщина, — простри крыло твое на рабу твою, ибо ты родственник» (Руф. 3:9).

У евреев существовал закон, который обязывал мужчин брать в жены вдову ближайшего родственника. Именно его имела в виду Фамарь, когда предъявляла претензии к Иуде. Замужество за Воозом предполагала и Руфь, когда шла на свидание к нему. Но в Вифлееме жил человек, состоявший с Руфью в более близком родстве и, таким образом, обладавший правом первенства. Руфь этого не знала, но Ноеминь–то была прекрасно осведомлена об этом! Если бы Вооз переспал с Руфью в тот вечер, то ее репутация была бы навсегда испорчена, и она никогда бы уже не вышла замуж Ноеминь «сватала» сноху стать блудницей… К счастью для Руфи, Вооз оказался порядочным человеком и не воспользовался ситуацией. Здесь сыграло свою роль еще и то, что Руфь приглянулась ему, и он сам желал жениться на ней.

«Сказка» о Ноемини и Руфи завершилась, как и положено, счастливым финалом. И родила Руфь сына, которого нарекли Овидом. Это был будущий отец Иессея, отца Давида. Таким образом, Давид был правнуком Руфи. По этому поводу кто–то из читателей может упрекнуть нас: «Выдумываете вы все, мало ли какое имя могут дать девочке при рождении». Но здесь мы должны совершенно решительно заявить, что в эпических произведениях, каковыми являются книги Библии, ничего случайного нет и быть не может. Имя Руфь лишь однажды упоминается в Библии, и оно, очевидно, не имеет отношения к семитам. Ну, а, кроме того, генетика — наука убедительная, и о том, что Давид был белокурым, можно убедиться, заглянув в Библию (1 Цар. 16:12).