Читать книгу - "Рим, проклятый город. Юлий Цезарь приходит к власти - Сантьяго Постегильо"

– Помнишь, Марк, я говорил Гибриде, что у меня есть еще одно войско? – повторил Цицерон и с улыбкой обвел их взглядом. – Так вот, прямо сейчас оно высаживается в Остии. Мне всего лишь нужно, чтобы Сенат дал мне право использовать его в случае необходимости. Однако вернемся в храм. Заседание еще не завершено. Нам будет спокойнее, ведь подлеца Катилины уже нет в священном месте. – Он поднял глаза и посмотрел на коринфские колонны. – Когда-нибудь станут говорить, что здесь наши предки остановили сабинян и самнитов, а мы пресекли заговор, устроенный Катилиной.

LXXIV

Смертная казнь

Рим

63 г. до н. э.

События развивались стремительно.

Цицерон добился своей цели – вызвал гнев смертельного врага.

Восьмого ноября, в ту же ночь, Катилина сделал вид, будто заперся у себя дома, а на самом деле рано утром покинул Рим и отправился на север, чтобы встретиться с Манлием и вместе с ним пойти на город. Катилина был вторым Суллой – римлянином, который двинул войска на Рим.

Чтобы успокоить сенаторов, Цицерон объявил, что легионы под началом Лукулла стоят в Остии. Они ожидали возвращения Помпея из Азии, чтобы Лукулл, много лет сражавшийся с Митридатом, насладился личным триумфом, пройдя по улицам Рима. Узнав о том, что замышляет Катилина, Цицерон попросил ускорить возвращение Лукулла, чтобы в случае необходимости прибегнуть к помощи его легионов. По всей видимости, роковой миг настал.

Сенаторы, после заявления консула почувствовав себя увереннее, отныне готовы были поддержать любые его решения.

– Теперь понятно: Цицерон знал о войске Лукулла, а мы нет, – сказал Цезарь Крассу на одном из собраний, которые проходили в течение нескольких дней после речи Цицерона.

– Цицерон повсюду развернет наступление против Катилины. А заодно и против его союзников в городе.

Предвидение Красса оправдалось: Цицерон, во-первых, добился от Сената объявления Катилины hostis, врагом государства, а во-вторых, получил разрешение посылать против бунтовщиков войска, прибывшие из Азии. Вдобавок к этому Сенат издал постановление, дававшее Цицерону право немедленно задержать Катилину, если тот будет обнаружен, а также всех участников заговора, которых можно было отыскать в городе, включая тех, кто несколько дней назад пытался убить консула.

Лентул Сура, Гай Корнелий, Луций Варгунтей и другие были задержаны.

После этого Цицерон вновь созвал Сенат.

Римский Форум

5 декабря 63 г. до н. э., утро

Красс и на этот раз решил не приходить.

– Советую тебе поступить так же, – сказал он Цезарю, встретившись с ним на Форуме за несколько часов до очередного заседания Сената. – Цицерон собирается казнить задержанных союзников Катилины, а когда оптиматы требуют смертной казни, неизвестно, кого они пощадят, а кого прикончат. Лучше всего, мой друг, запереться у себя, как это сделаю я, и никуда не выходить, пока все не уляжется. Покидать Рим поздно. Они следят за всеми подступами к городу.

– Если бы мы покинули город, они воспользовались бы этим, чтобы обвинить нас в связях с Катилиной, – возразил Цезарь.

– Может быть, зато мы бы точно выбрались из этой заварухи живыми. Теперь не знаю, что будет, – зловеще проговорил Красс.

Они разговаривали на Священной дороге, неподалеку от Общественного дома, где Цезарь проживал после его избрания великим понтификом. Их охраняли около тридцати вооруженных людей – личная стража одного и другого. Большинство стражей охраняли Красса. Увидев приближающегося Лабиена, которого знали как личного друга Цезаря, солдаты отпрянули.

– Решено, – объявил вновь прибывший, – смертная казнь. Цицерон собирается потребовать ее сегодня для Лентула, Корнелия, Варгунтея и остальных задержанных, утверждая, что сенатское постановление дает ему эти полномочия. Похоже, он учел все, о чем шла речь на суде над Рабирием.

– Я же тебе говорил, – кивнул Красс, глядя на Цезаря. – Запрись у себя. В моем распоряжении много людей. Цицерону придется иметь дело со мной, если он, утоляя свою жажду крови, решит накинуться на кого-нибудь еще, кроме союзников Катилины, и воспользуется своими особыми полномочиями, чтобы заодно покончить с врагами вроде нас с тобой. Ты как великий понтифик пребываешь в относительной безопасности, а ты, – он посмотрел на Лабиена, – плебейский трибун этого года и, значит, неприкосновенен… более или менее.

– Сатурнин тоже был плебейским трибуном, вдобавок его задержал мой дядя Марий, однако это не помешало побить его камнями в здании Сената, – возразил Цезарь. – Никакая должность не будет надежной защитой, если Цицерон и этот зверь Катон решат воспользоваться всей полнотой власти и обрушатся не только на Катилину, но, как ты предполагаешь, на всех своих врагов. Отчасти об этом шла речь на суде над Рабирием. Смысл его заключался не только в изменении порядка выборов великого понтифика: суд указал, что сенаторы не имеют права казнить человека без публичного разбирательства лишь на основании своего же постановления. Мы не можем запереться по домам, молчать и бездействовать, давая бедствиям повториться. Надо учиться на ошибках прошлого.

– И что ты собираешься делать дальше? – спросил Красс, озираясь по сторонам. Идти дальше по улице казалось ему неразумным.

– Явиться на заседание Сената сегодня днем, – объявил Цезарь. – Вот что я собираюсь делать.

Красс устремил на него внимательный взгляд. Обо всем остальном он как будто забыл.

– В конечном счете они потребуют и твоей головы, – произнес он. – Не ходи.

– Он прав, – поддержал его Лабиен. – Не стоит, Гай. Ярость Цицерона и других оптиматов, особенно Катона, достигла предела. Складывается впечатление, что Катон, несмотря на свою молодость, желает выделиться среди других сенаторов. А вдруг он решит, что приказ о смерти племянника Мария – отличный способ выслужиться перед самыми влиятельными сенаторами-оптиматами?

– Ваша забота о моей безопасности трогает меня, – сказал Цезарь, – но я всегда делал то, что считал нужным, и намерен вести себя так же и впредь. Так было, когда я судился с Долабеллой и противостоял Сулле из-за Корнелии, так будет и сейчас.

Красса такая решимость удивила.

– Да защитят тебя боги. – Он бросил взгляд на своих телохранителей. – Я могу выделить тебе несколько человек для личной охраны, пока ты разгуливаешь по улицам Рима, но от сенаторов тебя способен защитить только Лабиен: он один сможет отправиться с тобой туда.

– Благодарю, но охрана мне не нужна.

– Что бы ты ни говорил, мои люди, около десятка, пойдут с тобой. – Красс жестом указал на стражников, и те повиновались. – Но не относи мое беспокойство о твоем благополучии только на счет доброжелательства: ты должен мне более тысячи трехсот талантов серебра, а мертвые не платят, – добавил он; за шуткой скрывалась неподдельная тревога. – Позволь сказать кое-что еще. Ты говоришь о предотвращении ошибок прошлого. Если ты идешь в Сенат, по