Читать книгу - "Забытые союзники во Второй мировой войне - Сергей Брилев"

Но для того, чтобы продолжить не только путевые заметки, но и объективный рассказ, мне прямо-таки необходимо заглянуть сейчас и в Москву и именно субъективно описать один… светский раут.

Гламур гламуру рознь

Предполагаю, что уже само по себе выражение «светский раут» вызывает сегодня у многих стойкую аллергию. Думаю, что не ошибусь, если предположу, что такое чувство действительно универсально и у тех, кто верен левым идеям, и у тех, кто склонен к здоровым буржуазным взглядам. За последние годы все мы буквально осатанели от засилия гламура.

К счастью, в данном случае речь пойдёт не о бесцельном бряцании брилиантовыми колье, не об ослеплении друг друга вспышками фарфоровых зубов и не о звоне бокалов с шампанским.

Вернее, весьма недурственное шампанское лилось и на том рауте, который я здесь вспоминаю. И всё-таки то была никакая не показная ярмарка пустомозглого тщеславия.

Утомлённым завсегдатаям дипломатических приемов я сейчас предлагаю страницу-другую перелистнуть. А вот всем остальным читателям стоит заглянуть в российский МИД. Но отправимся мы сейчас не в строгий небоскрёб на Смоленской-Сенной площади, а в изящный особняк на улице Спиридоновке. Это — Дом приёмов МИД России^[13].

Обстановка там — именно что богатая и вечно модная: витражи, гобелены, лепнина, холсты маслом, позолоченная мебель. Но именно на Спиридоновке, как, возможно, нигде в нашей-то Евразии, нашли по-настоящему золотую середину. До таких стандартов благородного изящества ещё расти и расти всей нашей рублево-гламурной тусовке. Главное — никто не заходится и не полагает себя человеком высшего, чем гость, сорта. Церемониал и протокол служат лишь естественным фоном: чтобы насладиться великолепием интерьеров в атмосфере вежливой приветливости.

Не приходится удивляться, что многие поколения руководителей МИД СССР и России именно в атмосфере особняка на Спиридоновке предпочитают проводить и самые значимые переговоры, и самые знаковые приёмы.

Вот и 17 октября 2011 года глава российского внешнеполитического ведомства Сергей Лавров распорядился выделить именно этот особняк, чтобы провести раут, который нынешним модам так вообще перпендикулярен. Именно на Спиридоновке состоялась презентация русского издания мемуаров… коммуниста Фиделя Кастро.

Трудности без перевода

В день приёма на хорах главного зала мидовского особняка, как всегда, разместились переводчики-синхронисты. Но на этом мероприятии их услуги были востребованы по минимуму: большинство собравшихся без перевода понимали даже кучерявые двусмысленности.

Например, все без исключения и сразу засмеялись, когда прозвучала, в принципе, непереводимая шутка: «В чем сходство между красивым переводом и красивой женщиной? Красивая неверна!»

В тот день по приглашению Сергея Лаврова на Спиридоновку пришли те, кто ковал легендарный советско-кубинский альянс времён «холодной войны». Вот почему среди приглашённых кубинцев было много тех, кто прекрасно понимает по-русски. Вот почему и приглашённые на раут россияне, в свою очередь, если говорят по-испански, то норовят жонглировать такими исконно кубинскими выражениями, как «Полный Камагуэй!».

Вон, например, стоит в хорошем смысле знаменитый советский разведчик Николай Сергеевич Леонов^[14]. Даже выйдя на пенсию, он до сих пор регулярно летает в Гавану как личный друг Рауля Кастро. Когда плотное кольцо почитателей разомкнется, обязательно подойду к нему и я. Вопросов — много.

Картинки с выставки

В фойе особняка на Спиридоновке, в бликах от разноцветных витражей, в тот день белели (точнее желтели) редчайшие архивные документы.

«Хитом» экспозиции о житии уникального советско-кубинского альянса времён «холодной войны» было письмо, которое ещё в январе 1959 года ушло в адрес нового руководства «Острова Свободы» за подписью тогдашнего «президента» Советского Союза. Клим Ворошилов извещал, что Москва признаёт новую революционную власть в качестве законного представителя кубинского народа.

И я тоже, склонившись над этими бумагами, поохал и поахал. Как ещё не раз увидит читатель, меня буквально завораживают подобные «приветы из прошлого». Но кое-какие свои эмоции я, по соображениям политкорректности, в тот день придержал при себе.

Дело в том, что буквально за несколько недель до этого я держал в руках никак не менее подлинное письмо из того же мидовского архива. Но в той бумаге не Москва признавала Гавану, а Гавана предлагала Москве установить дипломатические отношения! И относилось то письмо к эпохе, когда на Кубе правил еще не команданте Фидель Кастро, а свергнутый им генерал Фульхенсио Батиста. Было это на пике Великой Отечественной войны!

Безусловно, в октябре 2011 года российские дипломаты поступили именно что дипломатично и политкорректно. К приёму по поводу выхода в свет мемуаров Фиделя они подготовили подборку архивных документов об установлении отношений как раз с ним, с Фиделем.

Но факт есть факт: задолго до того, как революционное правительство Кастро было признано Советским Союзом, с большевиками первым установил дипотношения Батиста. И когда же точно он так поступил?

Случилось это не просто в Великую Отечественную войну, а в октябре грозного 1942 года! То есть было это тогда, когда ещё не был очевиден исход не только войны, а даже и Сталинградской битвы!

Будущий коммунист Фидель Кастро и свергнутый им антикоммунист Фульхенсио Батиста. Друг другу — враги. Но оба — союзники СССР

Как, наверное, уже догадывается читатель, за всем этим скрывается прямо-таки детективная история. Забегая вперед, скажу, что этот детектив не лишён и элементов шпионского романа (по причине чего я ещё и вернусь к генералу КГБ Николаю Леонову), и даже любовной саги.

Но есть еще одно личное обстоятельство, которое так и подталкивало меня зайти на всю эту книгу именно через Кубу.

Субъективно

Можете считать это эгоизмом, но начинаю я именно с Кубы еще и потому, что я там… родился и именно там «шлифовал» эту главу.