Читать книгу - "Величайшая подводная битва. "Волчьи стаи" в бою - Рафаэль Халхатов"

…Выстреливаю четыре торпеды. Безрезультатно. Одна торпеда отклонилась от заданного курса и взорвалась, ударившись о скалу… Начинается преследование лодки и атака глубинными бомбами… Покидаю район.

19 апреля. Обнаружил „Уорспайт“ и два миноносца. Атакую линейный корабль двумя торпедами с дистанции 900 метров. Безрезультатно. Из-за детонации торпеды, взорвавшейся на пределе дальности хода, лодку преследуют миноносцы».

18 апреля. «Два преждевременных взрыва торпед…» U-37.

19 апреля. «Две торпеды по „Уорспайту“. Дистанция 900 метров… Одна торпеда взорвалась преждевременно, вторая — на пределе дальности хода». U-47.

«На выходе из Вогс-фьорда при стрельбе по крейсеру „Эмералд“^[16] наблюдал преждевременный взрыв через 22 секунды». U-65.

Эти радиограммы после возвращения подводных лодок были дополнены устными докладами командиров. То, что произошло, Дёниц назвал «торпедным кризисом».

В целом картина оказалась удручающей: в четырех случаях «у-боты» атаковали линейные корабли, в четырех — крейсера, в десяти — эскадренные миноносцы и еще в десяти — транспорты. Итог: потоплен лишь один транспорт!

Можно представить себе состояние командиров субмарин и всех членов экипажей, которые рисковали собой, лодкой, выходили в атаку и… без результата. Любимец Дёница, Гюнтер Прин во время доклада не сдержался и, срываясь на крик, заявил «папаше Карлу»: «Нас послали драться против сильного противника, вооружив негодным оружием! Я не намерен больше выходить в море с этими деревянными болванками!» Дёниц разделял возмущение подводников. И своем дневнике он записал: «В истории войн, пожалуй, не было случая, когда солдаты посылались в бой со столь несовершенным орудием»^[17].

На вооружении германских подводных лодок стояли в это время торпеды двух типов. G7a (II), принятая в 1937 году парогазовая торпеда, диаметром 533 мм, длиной 7,2 метра, развивавшая скорость 40–44 узла, с наибольшей дальностью хода 7800-12 000 метров. G7c (III), принятая в 1939 году электрическая торпеда, с такими же габаритам и скоростью хода 30 узлов, дальностью 5000 метров. Вес 1538 и 1600 кг соответственно, вес боевой части — 280 кг.

Парогазовая торпеда при движении оставляла заметный пузырьковый след. Обнаружив его, противник мог уклониться от смертоносного снаряда и контратаковать подлодку. Электрическая торпеда следа не оставляла. Плата за это — меньшая скорость и дальность хода.

Оба типа торпед могли оснащаться обычным контактным или магнитным взрывателями.

«Торпеды и раньше доставляли много хлопот», — писал Дёниц. В самом деле, еще во время «атаки века» Г. Прина в Скапа-Флоу из восьми торпед, выпущенных по неподвижной цели, гарантированно поразили линкор «Ройял-Оук» лишь три-четыре. В победной эйфории этому факту никто значения не придал…

В конце октября 1939 года Дёниц решил повторить нападение на флот Метрополии и послал в район Северной Атлантики западнее Оркнейских островов подлодки U-56 и U-59 капитан-лейтенантов Вильгельма Цана и Харальда Юрста. 30 октября от Цана пришло донесение: он обнаружил английский линкор «Нельсон», выпустил по нему три торпеды, но ни одна из них не взорвалась, хотя в цель попали все: подводники явно слышали три удара в борт линейного корабля. По иронии судьбы на корабле в это время находился Первый лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль! Торпеды были оснащены магнитными взрывателями. Капитан-лейтенант Цан, прорывавшийся к линкору сквозь охранение эсминцев и столь блестяще атаковавший, впал в такую глубокую прострацию, что Дёниц вынужден был отозвать его и использовать в тылу, в учебной флотилии.

Имели место и другие подобные случаи отказов торпед. Они встревожили «фюрера подводных лодок», и он неоднократно, с ноября 1939 года, докладывал инспекции по торпедному оружию о своих сомнениях в отношении надежности взрывателей, особенно магнитных. Ничего вразумительного инспекция по торпедному оружию тогда не ответила.

11 апреля, когда отказы и преждевременные срабатывания взрывателей приобрели характер эпидемии, на очередное донесение Дёница из инспекции пришел ответ с рекомендациями. На их основе командующий подводным флотом издал приказ: «1… Всем подводным лодкам держать приготовленными к выстрелу три торпеды с установкой взрывателя на ударное действие и одну торпеду с установкой взрывателя на магнитное действие.

2. Производить стрельбу по кораблям только с установкой взрывателя на ударное действие. Установку глубины хода торпеды производить на два метра меньше осадки корабля.

3. По эскадренным миноносцам производить стрельбу обязательно двухторпедным залпом. Первой выпускать торпеду с установкой взрывателя на ударное действие и глубиной хода три метра, затем — торпеду с магнитным взрывателем с установкой глубины хода на один метр ниже осадки корабля. Интервал между выстрелами — 8 секунд»^[18].

Таким образом, немцы вынуждены были отказаться от более эффективного магнитного взрывателя, подрывавшего торпеду под воздействием магнитного поля в самом уязвимом месте — под днищем корабля. Ставку сделали на контактный, ударный взрыватель, как тогда казалось, более надежный. «Но и эти надежды исчезли 16 апреля после донесения от U-47, — писал Дёниц. — Ей не удалось потопить торпедами с ударным взрывателем даже стоящие на якоре транспорты с большой осадкой. Предположить промах при стрельбе по этим спокойно стоящим и перекрывающим друг друга судам было абсолютно невозможно. По-видимому, или торпеды прошли намного глубже… или ударные взрыватели не успели прийти в боевое положение. Итак, наши торпеды не работали в северных районах ни с магнитными, пи с ударными взрывателями».

А 18 апреля та же U-47 доложила, что даже в открытом море между Исландией и Шетландскими островами произошли два преждевременных взрыва торпед. «…Наши подводные лодки фактически остались без орудия», — сделал вывод потрясенный Дёниц и отдал беспрецедентный приказ — отозвал все подводные лодки из района боевых действий.

О том, насколько подводники утратили веру в свое главное оружие, говорит такой факт: когда 20 апреля 1940 года U-47 встретила английский конвой, Прин, имевший хорошую позицию для стрельбы, отказался от атаки…

Все! Терпение Дёница закончилось. Он обратился с рапортом к главнокомандующему Кригсмарине гросс-адмиралу Эриху Редеру с требованием провести следствие. «Методика испытаний новых торпед является предательской… Немецкие подводные лодки оказались фактически безоружными… В Торпедной инспекции и на полигоне Экспериментального института обнаружены недочеты в подготовке торпед к сдаче флоту», — писал «фюрер подводных лодок» и имел на то основания. Сам факт запуска в массовое производство такого сложного и дорогого оружия, как торпеда, оснащенная негодным взрывателем, да без должных испытаний, — это уже не халатность или техническая ошибка, а преступление.