Читать книгу - "Запретная правда о русских. Два народа - Андрей Буровский"

После Петра модернизация шла на 90 % в среде дворянства, а весь остальной народ был только подножием этого элитного процесса. Все черты, сближавшие народную среду с европейским миром, были уничтожены Петром и преемниками Петра.

До сих пор речь шла о том, что могло быть, если бы не было петровского погрома, а все шло бы по-старому – в 1690—1700-х годах так же, как и в 1670—1680-х…

Такая «Россия Софьи», «Россия Голицына» вырисовывается как обычнейшая европейская страна, безо всякой экзотики, ставящей ее вне цивилизованного мира. Со своими национальными, религиозными и культурными особенностями, но совершенно безо всяких устрашающих отклонений.

Миф о Петре

Эпоха Петра – время жесточайшего разрыва культурной традиции Руси. Уничтожение всего, что накапливалось почти столетие. Эта эпоха вместила многое. Я написал о ней особую книгу, к которой и отсылаю заинтересованного читателя [6].

Здесь я буду краток и просто скажу, не доказывая: все личное величие Петра, все проведенные им реформы: армии, флота, государственного управления, культуры – как правило, полнейшая фикция.

Мы до сих пор очень искаженно представляем себе Московию XVII века. А она была: с рейтарскими полками, Земскими соборами, портретной живописью, высадкой солдат генерала Касогова на Южном берегу Крыма и тремя тысячами каменных домов на Москве.

Впрочем, перечислять долго, и неизвестно, все ли мы знаем о ней. Ведь слишком долго эту Россию XVII века замалчивали, рассказывая сказки о том, из какого мрака вытаскивал страну долговязый царь с крохотной головой, меньше собственного кулака, и безумными глазами маньяка.

Историки тоже находились под властью догм. С.М. Соловьев вообще не видел никакого развития в Московии. В.О. Ключевский упорно говорит о «чисто тяглом» обществе Московии XVII века… Хотя приводимые им же самим факты и цифры неопровержимо свидетельствуют: нет, общество Руси этого времени уже вовсе не «чисто тяглое». Оно сложилось как тяглое в XIV–XV веках, оно оставалось тяглым в XVI столетии… А вот век от Рождества Христова XVII состоялся на Руси как век великих потрясений и «шатаний» всех традиционных устоев, «всего привычного строя жизни и национального сознания» [7. С. 219].

Я лично вижу тут только одну закономерность: достаточно признать, что весь XVII век шла ломка традиционного уклада, труднейший отказ от привычнейших стереотипов, пересмотр всего национального сознания – и тут же не оказывается места для Петра. В смысле, не остается для него того места, которое отводит этому человеку традиционная российская историография. Где он, «великий реформатор», если «его» реформы шли сами собой целое столетие до него? В чем ценность проделанного им, если Россия вскинулась на дыбы не по его воле, а сама собой, в силу исторической необходимости, и чуть ли не за век до Петра? Что он сотворил столь важного?

По-видимому, сохранить лилейное отношение к Петру и его реформам для историков поколения В.О. Ключевского столь необходимо, что им просто «приходится» не замечать и никак не анализировать того, о чем они сами же пишут. Пусть Московия XVII века остается чисто тяглой, сугубо средневековой, до невероятия дикой… чтобы потом ее просветил Петр; чтобы было откуда ее вытаскивать. И чтобы оправдать все преступления Петра и все жертвы, понесенные несчастной страной.

Идеологические догмы два века застили от нас реальность, что поделаешь! Но нельзя же, увидев свет, отрекаться от него только потому, что раньше был слеп?