Читать книгу - "В дебрях Африки - Генри Мортон Стенли"

Впереди главного корпуса люди, несущие палатки, личные пожитки и штаба, непосредственно следуют за командующим офицером. Этот офицер обязан быть постоянно настороже, дабы подавать сигналы идущим позади; он во всякое время должен быть готов к принятию приказаний с фронта и к передаче их следующим.

Авангард освещает пролагаемую им дорогу посредством зеркал; он рубит мешающие лианы, а по прибытии в лагерь, не теряя времени, приступает к устройству бомы, т. е. ограды из валежника и колючих растений. Сразу по прибытии на место каждый из отрядов помогает устройству этого важного оборонительного средства. Лагерь только тогда считается готовым, когда обнесен древесными стволами и валежником. Люди, не занятые устройством бомы, должны ставить палатки.

Бома должна образовать круг с двумя входами, тщательно замаскированными грядою кустарника в 5 м длины.

Нормальный диаметр лагеря должен равняться 75 м. Палатки и багаж располагаются внутри круга, имеющего в поперечнике 60 м.

Означенные указания относятся к переходам по местам опасным и имеют в виду лишь обычные затруднения, могущие возникнуть при внезапном нападении со стороны туземцев.

Авангард зорко наблюдает за всем, что происходит впереди колонны. Если с фронта видны будут серьезные затруднения, имеющие значения более важные, чем обычные демонстрации враждебных туземцев, особые гонцы предупредят главный корпус об угрожающей опасности.

Каждый раз, как на то представится возможность, мы будем занимать покинутые селения, дабы запастись свежими припасами, но и такие селения предварительно будем укреплять. Офицерам рекомендуется постоянно иметь в виду, что все чернокожие солдаты, суданцы, сомали и занзибарцы, от природы склонны к легкомыслию и беззаботности и потому любят идти вразброд, что столь же неосторожно, как и безрассудно. Я утверждаю, что этим путем теряется по крайней мере столько же народу, как и в открытой войне. Поэтому офицеры отвечают за жизнь своих людей. Тот из офицеров, который посвятит себя строжайшему выполнению правил и станет наблюдать, чтобы и ночью все совершалось согласно предписаниям, окажет мне наиболее важные услуги.

Прибыв на место стоянки, если это окажется брошенная деревня, офицер озаботится прежде всего о квартирах и постарается, чтобы все отряды были размещены в одинаковых условиях; затем он приступит к истреблению всех жилищ, которые окажутся вне занятого лагерем круга. Он употребит деревянные и всякие другие материалы, добытые поблизости, для защиты своего участка против ночных нападений, против копий или огня.

Вначале некоторые указания даст авангард, но и каждый из офицеров не упустит лично удостовериться в положении дел, не ожидая отдельных приказаний касательно мелочей. Он должен считать себя отцом своего отряда и действовать, как прилично разумному вожаку.

Во всех таких стоянках по деревням лейтенант Стэрс озаботится расстановкой часовых на ночь у каждого входного пункта; каждый отряд сам удовлетворяет свои частные потребности.

В первую неделю мы не будем совершать слишком длинных переходов, пусть офицеры и люди постепенно втягиваются в дело; но, пройдя одну четвертую долю пути, расстояния будут ежедневно увеличиваться, и на половине дороги я надеюсь, что мы будем совершать удивительно большие переходы. В свое время и в своем месте будут издаваться дальнейшие инструкции.

Подписал: Генри Стенли, начальник экспедиции. Ямбуйя, 26 июня 1887 г.»

Завершаю эту главу выпискою из моего дневника.

27 июня. Ямбуйя. Наши люди просили дать им обещанный суточный отдых, который пришлось откладывать до тех пор, пока пароходы уйдут, а лагерь окончательно укрепится. Впрочем, оставалось еще много и других дел, и понадобилось перестроить отряды.

После стоянки в Болобо у нас перебывало много больных, и следовало отобрать наиболее слабых, чтобы все четыре действующих отряда выступили в наилучших условиях. Понадобилось также пронумеровать пионерские инструменты. Из сотни серпов у нас осталось только 26, из сотни топоров – 22, из сотни ломов – 61, из сотни заступов – 67. Все остальное раскрадено, распродано или просто кинуто по дороге. Какая скука присматривать за этим небрежным народом!

Завтра выступаем в числе 389 человек и устремляемся в неизвестное пространство. Один туземец назвал мне несколько племен или родов, но касательно их численности, сил, расположения я в полнейшем неведении. Вчера мы проделали церемонию «обмена крови» с одним из вождей Ямбуйи. Так как командиром поста остается майор, то ему и пришлось это сделать; по правде сказать, это чрезвычайно противная операция, но майор выдержал ее молодцом. На кровь, льющуюся от пореза, насыпают щепотку грязной соли, и все это надо слизнуть. Вождь исполнил это как приятнейшую обязанность.

Майор, оглянувшись на нас, заметил насмешливые лица товарищей и поморщился.

– Ради обеспечения мира, майор! – сказал я.

– Хорошо, – молвил Бартлот и преодолел свою брезгливость.

Эти сыны лесов не возбуждают моих симпатий. Они подлы и злы, а лгут еще охотнее, чем обитатели открытой равнины. Я не верю ни единому их слову, не могу положиться ни на какие их уверения; впрочем, все еще надеюсь, что, узнав их поближе, с ними можно сойтись.

Майор сделал хороший подарок вождю и за это получил в дар от своего «нового брата» двухнедельного цыпленка и колпак, сплетенный из мочалы и украшенный перьями. Так часто обещанных десяти цыплят и козы мы еще не видали. А между тем пролилась кровь одного из наших суданцев, и об этом никто не проронил ни слова. Так мало в нас темперамента или так мы равнодушны к потере человека, что, когда у нас убили крепкого, здорового молодца, стоящего десяти туземцев, мы и не помышляем о возмездии; напротив того, ласкаем убийц. Ведь у них и козы, и рыба, цыплята и яйца, и мало ли еще разных вещей, которые нам хотелось бы купить! И еще сколько недель продлится такое положение дел!..

Сегодня в ночь идет дождь, и завтрашний поход будет утомителен. Стэрс так разболелся, что не может двигаться, а все-таки ему хочется сопровождать нас. Небезопасно брать с собою человека в таком положении; правда, если дело кончится смертью, то умирать в джунглях не тяжелее, чем в лагере. Доктор Пэрк очень встревожил меня предположением, что это брюшной тиф. По-моему, это скорее желтуха. Мы понесем его в гамаке, и я надеюсь, что он еще поправится.

От Ямбуйи до водопадов Панга

В африканских странах дорогой считается в большинстве случаев тропа, которая от длительного пользования становится гладкой и твердой, как асфальт. Вследствие туземного обычая ходить всегда «гуськом» эта тропа никогда не бывает шире тридцати сантиметров, и если она давно проложена, то похожа на извилистый и глубокий желоб, с накоплением пыли и назема бока все больше приподнимаются, пешеходы накидывают по сторонам ветки и камешки, а в дождливое время года дождевые потоки еще глубже бороздят колею.