Читать книгу - "Николай II. Святой или кровавый? - Геннадий Потапов"

Царь был не только красив и отменно воспитан, но и безукоризненно религиозен. Что же касается царицы, то, переехав в Россию, эта воспитанная в английском протестантизме немка ударилась в православие со всем неофитским пылом.

Владимир Гурко писал: «В Александре Федоровне глубокая религиозность проявлялась с молодости, наружно выражаясь, между прочим, в том, что она долгие часы простаивала на коленях на молитве.

Побуждаемая той же религиозностью, она восприняла перед вступлением в брак православие всем своим существом. Последнее оказалось для нее задачей не трудной; в православии она нашла обильную пищу для своей природной склонности к таинственному и чудесному. Она… пропитала православием все свое существо, притом православием приблизительно XVI века. Обрела она глубокую веру не только во все догматы православия, но и во всю его обрядовую сторону. В частности, прониклась она глубокой верой в почитаемых православной церковью святых. Она усердно ставит свечи перед их изображениями и, наконец, и это самое главное, – проникается верой в „божьих людей“ – отшельников, схимников, юродивых и прорицателей…

Одновременно она углубляется в чтение творений отцов церкви. Творения эти были ее настольными книгами до такой степени, что рядом с кушеткой, на которой она проводила большую часть времени, стояла этажерка, заключавшая множество книг религиозного содержания, причем книги эти в большинстве были не только русские, но и написанные на славянском языке, который государыня научилась вполне свободно понимать.

Любимым ее занятием, наподобие русских цариц допетровского периода, стало вышивание воздухов и других принадлежностей церковного обихода…»⁴⁷

Сочетание народной веры в «божьих людей» с изучением высокого богословия и само-то по себе гремучая смесь, а уж замешанная на религиозной экзальтации и неофитском пыле… Трудно сказать, насколько религиозен был сам Николай и какова именно была его религиозность. По церковным вопросам он с женой не спорил – то ли разделял ее воззрения, то ли просто отмалчивался.

Естественно, в стране находились люди, которые боготворили царскую чету. Одним из таких являлся известный церковный писатель Сергей Нилус. «Сергей Нилус оставил описание своих ощущений от первой встречи с государем, происшедшей 5 мая 1904 года на перроне Мценского вокзала, где собралась депутация местного дворянства, чтобы приветствовать Боговенчанного Помазанника, следовавшего через Мценск в сторону Орла, Курска и далее к другим городам юга России для преподания монаршего благословения войскам, отправлявшимся на войну с Японией. На платформе Нилус находился рядом с участником Севастопольской обороны Хитрово. Ветеран стоял в парадной военной форме и при орденах. Государь, заметив доблестного защитника Отечества, подошел к нему и стал ласково расспрашивать о прежней службе.

Оказавшись невольным свидетелем этого диалога, С. Нилус впоследствии написал: „Тут я имел радость, более того, восторг видеть глаза и взгляд Государя. Передать выражения ни словами, ни кистью невозможно. Это был взгляд Ангела-небожителя, а не смертного человека. И радостно, до слезного умиления радостно было смотреть на него, и любоваться им страшно, страшно от сознания своей греховности с близким соприкосновением с небесной чистотой“»⁴⁸.

Царь был прекрасен в глазах экзальтированных православных монархистов – и неудивительно. На сайте «Православная беседа» в разделе «Материалы, связанные с вопросом о канонизации царской семьи» говорится:

«Последний император России относился к Православной церкви с сыновней заботой. За время его царствования число приходских церквей в России увеличилось более чем на 10 тысяч, открыто было более 250 новых монастырей. Император сам участвовал в закладке и освящении новых храмов, жертвовал на их созидание личные средства. Государь часто посещал святые места, глубоко и искренне почитал святых угодников. В последнее царствование канонизовано было больше святых, чем за два столетия правления его предшественников, от Петра I до Александра III. При предшественниках Николая II, начиная с Петра Великого, канонизованы были святители Димитрий Ростовский, Иннокентий Иркутский, Тихон Задонский, Митрофаний Воронежский и преподобный Феодосий Тотемский, а за годы последнего царствования к лику святых были причислены святитель Феодосий Углицкий (в 1896 году), преподобный Серафим Саровский (в 1903 году), святая благоверная княгиня Анна Кашинская (восстановление почитания в 1909 году), святители Иоасаф Белгородский (в 1911 году), Гермоген Московский (в 1913 году), Питирим Тамбовский (в 1914 году), Иоанн Тобольский (в 1916 году). При этом император вынужден был проявить особую настойчивость, добиваясь канонизации преподобного Серафима Саровского, святителей Иоасафа Белгородского и Иоанна Тобольского. Ему пришлось столкнуться с возражениями некоторых членов Святейшего Синода»⁴⁹.