Читать книгу - "Россия и Япония. Узлы противоречий - Анатолий Кошкин"

После неудачной попытки посольства Резанова установить межгосударственные и торговые отношения с Японией интерес российского правительства к этой внешнеполитической задаче на какое-то время ослабел. К тому же Наполеоновские войны, соперничество с Великобританией в Средней Азии отвлекали внимание Петербурга от дальневосточных и североамериканских территорий. Из важных событий, касающихся этих российских владений, можно отметить лишь упоминавшееся выше подписание в 1808 г. императором Александром I указа о заселении Сахалина русскими промышленниками и крестьянами. С другой стороны, японцы, видя ограниченные возможности России по удержанию дальневосточных земель, взяли курс на вытеснение русских не только с Курил, но и с Сахалина. Наместники сегуна на Хоккайдо открыто рекомендовали центральному правительству «снарядить военные суда и произвести нападение на собственные пограничные земли русских», исходя из того, что «атака является лучшим средством обороны»{35}. В Эдо многие разделяли это мнение.

В первой половине XIX в. российские власти уделяли большее внимание Сахалину, чем южным Курилам, промысел пушнины на которых сокращался. Однако русские продолжали посещать острова, поддерживали контакты с местным населением. Как российские Курильские острова именовались в международных документах. Так, например, в вербальной ноте американскому правительству по поводу заключения с США Конвенции от 3/17 апреля 1824 г. было указано: «Предоставленное ст. 4 Конвенции гражданам Американских Соединенных Штатов право на производство рыбного промысла и торговли с прибрежными жителями в колониальных российских водах у Северо-Западных берегов Америки (на северо-западном берегу Америки к северу от 50°40' северной широты) должно подразумевать право приставать к берегам Восточной Сибири и островам Алеутским и Курильским, признанным с давнего времени прочими державами в исключительном владении России».

Не давая оснований подвергать сомнению принадлежность Курильских островов и Сахалина российской короне, царское правительство в то же время не отказывалось от попыток возобновить переговоры с Японией об установлении торговых отношений. При этом в Петербурге рассчитывали на то, что, согласившись начать торговлю, японское правительство не сможет уклониться от определения линии прохождения границы между двумя государствами. Как и прежде, поводом для контактов были возвращения спасенных русскими японцев. Японские архивы свидетельствуют: «25 июля 1836 г. русское судно прибыло на Итуруп, оставило четырех наших людей, потерпевших крушение во время плавания, и тут же ушло»{36}. В мае 1843 г. на Итуруп были доставлены шестеро рыбаков из префектуры Томияма. Была сделана попытка начать переговоры, поскольку обстановка складывалась благоприятно, но ни у той ни у другой стороны не было переводчиков.

В июле 1852 г. в гавань портового города Симода прибыло судно Российско-Американской компании «Князь Меншиков» под командованием Линденберга. В Японию были доставлены семеро потерпевших кораблекрушение японцев. Капитан российского корабля привез письмо и подарки губернатору Симоды. Он также имел послание правительству бакуфу от одного из руководителей Российско-Американской компании Н.Я. Розенберга. Однако Линденбергу было отказано в просьбе сойти на берег. При этом не были приняты не только письма и подарки, но и находившиеся на борту «Князя Меншикова» спасенные японцы. Было предложено отправиться в Нагасаки и передать японцев там.

В начале 50-х гг. предпринимаются более энергичные, чем ранее, меры по закреплению России на Сахалине. В 1853 г. на южной оконечности острова, в заливе Анива, основывается сторожевой пост Муравьевский, после чего было объявлено, что Сахалин является русским владением. Учреждение поста было вызвано не столько намерением ограничить посещения острова японцами, сколько стремлением не допускать туда зачастившие западноевропейские суда. После окончания «опиумных войн» в Китае Великобритания, США и Франция заключили с цинским правительством неравноправные договоры и не скрывали своего намерения распространить свое влияние и на близлежащие страны, в том числе Японию. Был отмечен повышенный интерес «путешественников» из этих стран и к Восточной Сибири и особенно к районам устья Амура и острову Сахалин. Это не могло не обеспокоить российское правительство. Генерал-губернатор Восточной Сибири Н.Н. Муравьев предупреждал русское правительство о необходимости предотвратить появление в этом районе англичан и французов. Он писал: «Кто будет владеть устьями Амура, тот будет владеть и Сибирью…»{37}. Перспектива обострения отношений России с Великобританией и Францией в Европе требовала незамедлительных мер по недопущению проникновения кораблей этих стран в Амур и защите русского побережья Тихого океана. В устье Амура был основан военный пост Николаевск-на-Амуре. Это было весьма своевременно, ибо в начавшейся в конце 1853 г. Русско-турецкой войне Великобритания и Франция выступили на стороне Турции, что создало угрозу и русским владениям на Дальнем Востоке.

С другой стороны, российскому правительству стало известно о намерении США предпринять решительные действия по «открытию» Японии, не останавливаясь при этом перед использованием военной силы. Заинтересованные в расширении торговли с Китаем американцы стремились получить в Японии промежуточные стоянки для направлявшихся в китайские порты своих судов. При этом учитывалось и важное стратегическое положение Японских островов, опираясь на которые можно было контролировать обширный регион Северо-Восточной Азии. Заинтересованность в «открытии» Японии проявляли и англичане, которые также желали превратить ее порты в свои базы на Дальнем Востоке. «В этом отношении, — писал британский адмирал Стирлинг, — Япония была столь же полезна для нас, как была бы на ее месте британская колония».

Американские промышленники настаивали на усилении влияния США в Северо-Восточной Азии и по чисто экономическим мотивам. В частности, они требовали от своего правительства обеспечения неограниченного зверобойного и рыболовного промысла у русских берегов Тихого океана. В 1848 г. советник Верховного суда США А. Пальмер представил президенту Полку документ, в котором сообщалось, что 700 американских судов ежегодно промышляют и получают прибыль до 10 млн. долларов в северной части Тихого океана. Пальмер рекомендовал правительству США добиваться от России свободного проникновения американских судов в Сибирь, Камчатку, на Курильские и Алеутские острова и Аляску, а также полной свободы судоходства по Амуру и его притокам. В планы американцев входило и проникновение в гавани и заливы Сахалина. При этом предлагалось иметь дело не с русскими, а с некими «независимыми начальниками острова». С конца 40-х гг. американские китобои проникли в Охотское море, где хищнически истребляли китов в российских водах. Протесты российского правительства игнорировались. Неоднократно предпринимались и попытки американцев проникнуть на Амур. Российский посланник в Вашингтоне Бодиско предупреждал свое правительство о том, что в случае закрепления американских торговцев на Амуре «изгнать их оттуда будет трудно, если не невозможно»{38}. Для «защиты» американских интересов в этом регионе необходимо было иметь поблизости стоянки кораблей США. Наиболее подходящим местом базирования американского флота считались Японские острова.