Читать книгу - "Исследование истории. Том I - Арнольд Тойнби"

Есть ли причина (совершенно отличная от любого мнимого влияния звезд), которая бы заставляла нас верить в циклическое движение человеческой истории? Не содействовали ли мы сами в ходе нашего «Исследования» появлению подобного предположения? Что означают те движения Инь и Ян, вызова-и-ответа, ухода-и-возврата, которые мы разъясняли? Не являются ли они вариациями на избитую тему «История повторяется»? Конечно же, в движении всех этих сил, ткущих паутину человеческой истории, есть очевидный элемент повторяемости. Однако челнок, который постоянно проносится взад-вперед вдоль ткацкого станка Времени, во все это время порождает ткань, в которой явно присутствует постепенно развертывающийся рисунок, а не просто бесконечное повторение одного и того же образца. Это мы действительно видели неоднократно. Метафора колеса сама по себе является иллюстрацией повторения, которое совместимо с поступательным движением. Движение колеса, как все согласятся, повторяется без конца относительно самой оси колеса. Но колесо сделано и прилажено к своей оси единственно для того, чтобы придать движение повозке, простой частью которой является колесо, и тот факт, что повозка, которая является raison d'etre^[498] колеса, может двигаться только благодаря круговому движению колеса вокруг своей оси, не заставляет саму повозку ехать наподобие карусели по круговой траектории.

Эта гармония двух разных движений — большого необратимого движения, которое несется на крыльях малого повторяемого, — возможно, является сущностью того, что мы понимаем под ритмом. Мы можем разглядеть эту игру сил не только в движении повозки и в действии современных машин, но равным образом и в органическом ритме жизни. Ежегодный процесс смены времен года, который влечет за собой ежегодный «уход и возврат» растительности, сделал возможной вековую эволюцию растительного мира. Мрачный цикл рождения, воспроизводства и смерти сделал возможной эволюцию всех высших животных, вплоть до человека. Чередование пары ног дает человеку возможность ходить по земле. Ритмические движения легких и сердца дают животному возможность жить. Музыкальные такты и поэтические стопы и строфы дают возможность композитору и поэту изложить свою тему. Сам планетарный «великий год», возможно, являющийся источником всей циклической философии, нельзя более принимать за наивысшее и всеохватывающее движение звездного космоса, в котором наша локальная солнечная система теперь уменьшается до размеров пылинки под мощными увеличивающими линзами современной западной астрономии. Повторяющаяся «музыка сфер» замирает, оставаясь на уровне простого вспомогательного аккомпанемента, разновидности «Альбертиевых басов»^[499], в расширяющейся Вселенной звездных скоплений, которые явным образом удаляются друг от друга с невероятной скоростью. В то же время относительность пространственно-временной структуры придает каждому последующему расположению огромной звездной массы неповторимую историческую уникальность драматической ситуации в некоей пьесе, где актерами выступают живые личности.

Таким образом, открытие периодически повторяющихся движений в нашем анализе процесса роста цивилизации не предполагает, что сам этот процесс принадлежит к тому же циклическому порядку, что и они. Наоборот, если и можно сделать какой-либо правильный вывод из периодичности этих малых движений, то, скорее, тот, что большое движение, которое они на себе несут, является не повторяющимся, но поступательным. Человечество — не Иксион^[500], навечно привязанный к своему колесу, и не Сизиф^[501], вечно вкатывающий свой камень на вершину горы и беспомощно наблюдающий за его падением.

Это утешительное сообщение для нас, детей западной цивилизации, плывущих ныне по течению в одиночестве и окруженных лишь разбитыми цивилизациями. Быть может, смерть-уравнительница положит свою ледяную руку и на нашу цивилизацию. Но мы не стоим перед какой-либо Saeva Necessitas^[502]. Мертвые цивилизации не пали жертвами судьбы или «естественного порядка вещей». А потому и наша, живая цивилизация не обречена неизбежным образом заранее «присоединиться к большинству» представителей своего вида. Хотя шестнадцать цивилизаций уже и погибли, по нашим сведениям, а девять других теперь находятся при смерти, мы — двадцать шестая цивилизация — не должны подчинять загадку своей судьбы слепому суду статистики. Божественная искра творческой силы еще живет в нас, и если нам ниспослана благодать разжечь из нее пламя, то тогда «звезды с путей своих» не смогут помешать нам в достижении вершины человеческих стремлений.