Читать книгу - "Трагедия Цусимы - Владимир Семенов"

- — Путь первой эскадры Тихого океана 28 июля 1904 г.

I Первый выстрел

II Конец боя

……………. Прорыв «Дианы»

____________ Путь второй эскадры Тихого океана 13 и 14 мая 1905 г.

III Полдень 14 мая 1905 г.

IV Первый выстрел.

III Гибель «Бородино» (конец боя).

На подходе к Корейскому проливу никаких опасностей не было. Воронка его, в сторону Желтого моря, развертывается свободно во всю ширь последнего, равно как и в восточном направлении с 25 миль быстро переходит на 75 (здесь именно и разыгрался бой), а дальше — в Японское море. Есть где разгуляться (Стыдно сказать, но «из песни слова не выкинешь», почти через два года после боя при Цусиме мне пришлось слышать, как на заседании одного почтенного общества один почтенный лектор сравнивал этот бой с Саламинским сражением (!), искренне убежденный, что и он происходил в «узкости», куда корабли нашей эскадры «втягивались один за другим» (!), тогда как неприятель пользовался полной свободой маневрирования… О, милые соотечественники! кто вас до такой степени одурачил, что вам даже в голову не приходит справиться с картой и прикинуть расстояние циркулем? Лень, или… разучились, или уж так привыкли слепо верить всему, что напечатано с одобрения начальства?..). Возможное течение строго на учете. Безопасность плавания, в смысле навигационном, обеспечена. Чем гуще туман, чем хуже погода, тем лучше для нас. Здесь, на этом просторе, они — наши верные союзники. А там, на севере, — враги. И, Бог весть, какой враг страшнее — они или японцы…

Так говорили старые, поседевшие на своем ремесле штурмана.

Теперь — вопросы тактики.

Внезапность. — Где вероятнее было осуществить этот принцип? — Предпринять поход кругом Японии через Лаперузов пролив с тем, хотя бы через меру, усиленным запасом угля, который имели суда эскадры, представлялось невозможным. — Значит, необходима подгрузка в пути. — Где же? — В море? Но Тихий океан в широте Японии — это не тропики, где погода расписана по календарю на целый год; здесь можно было неделями выжидать и все-таки не выждать благоприятных условий для погрузки в океане. Такой мелочью, конечно, могли пренебрегать стратеги Маркизовой лужи, но мы, моряки, должны были учитывать это обстоятельство. Если в море грузиться нельзя, надо идти к берегу, зайти в бухту или хотя бы прикрыться каким-нибудь мысом… — Где же? У какого берега? — Конечно, у японского, так как другого нет… — Но ведь тогда какая же внезапность? Карты раскрыты, маршрут наш в точности определился, и если даже, преодолев все навигационные трудности, счастливо «взяв все барьеры», ускользнув милостью Божией от ловушек, поставленных нам в проливе, мы выйдем в чистое море, — здесь, лицом к лицу, нас встретит японский флот в полном составе, веселый, бодрый, готовый к бою.

Между тем, подгрузившись последний раз у северной оконечности Формозы (где погода все еще держится по календарю) и по возможности заметая следы, мы могли через трое суток после того появиться в Корейском проливе. При некоторой удаче мог быть осуществлен принцип внезапности и с большим вероятием, нежели при походе Лаперузовым проливом, где было не одно, а много «если» (До известной степени это предположение осуществилось. Из официальных японских донесений явствует, что 12 и 13 мая всякий след эскадры был потерян японцами. В ночь на 14 мая адмирал Того, стоя с главными силами «близ Фузана» (очевидно, в Мазампо), совершенно не знал о месте нашего нахождения и ждал известий одинаково как с юга, так и с севера. Только в 4 ч. 25 мин. утра 14 мая японский вспомогательный крейсер «Синано-мару», бродя наудачу, случайно в тумане едва не столкнулся с одним из наших госпитальных кораблей, шедших позади эскадры. Опознав их (что было нетрудно, благодаря их окраске, установленной на Гаагской конференции, — белая труба, белый борт с продольной красной полосой и с огромным красным крестом), он, весьма естественно, решил, что они следуют за эскадрой, и действительно, пройдя несколько вперед по их курсу, открыл наши главные силы, о чем и донес немедленно.

Чем объяснить этот факт? Сказать, что это результат правильно поставленной разведочной службы? Полноте! Туман суживал горизонт до двух миль, а на сотни миль Корейского пролива у японцев было всего 16 разведчиков. Пройди «Синано-мару» через тот же пункт на 10 минут позже, и он ничего бы не увидел… Нет! Здесь, как и во всей этой несчастной войне, нельзя с глубокой горечью не сознаться, что Бог был не с нами.).

Наличие всех сил в решительный момент. Заметая следы (это удалось), подходя прямо с океана и направляясь в широкий раструб Корейского пролива, мы имели полное основание надеяться вступить в него в полном составе, никого не растеряв ни на каменьях, ни от мин, набросанных по пути, ни от минных атак. При следовании Лаперузовым проливом, с предварительным проходом через Курильскую гряду, такая надежда была бы… по меньшей мере крайне слабой.

Допустим, однако же (это допущение особенно облюбовано нашими «стратегами», охотно пророчествующими задним числом), что, избрав путь через Лаперузов пролив, мы снискали бы расположение сил небесных, имели бы случай беспрепятственно погрузиться углем в море; при проходе между Курильскими островами невидимая рука, своевременно и на срок нам необходимый, отдернула бы туманную завесу, а затем вновь накрыла бы ею тайну нашего плавания и т. д. Но в самом горле пролива, между мысами Крильон и Соя, нас же открыли бы наконец! Ведь не что-нибудь, не иголка в стоге сена, а целая эскадра!.. Пусть даже такое счастье, что только открыли, но не сумели бы, или не успели бы, причинить никакого вреда (Как выяснилось впоследствии, у японцев для наблюдения за северными проливами и охраны их был отряд под командой контр-адмирала Накао. Вряд ли удалось бы пройти безнаказанно, т. е. без потерь). От Лаперузова пролива до Владивостока дистанция 515 миль — ровно столько же, как от Владивостока до Мазампо, где, по последним сведениям, находился Того (он и действительно оказался там). Допустим, что нам «повезло», что стоя здесь и поджидая нас с юга, он получает краткую телеграмму: «Русская эскадра в полном составе проходит между мысами Крильон и Соя». Он, даже не слишком торопясь, снимается с якоря и, обладая эскадренной скоростью, в пол-тор'а раза превосходящей нашу, выходит нам на пересечку… В результате — все тот же решительный бой за обладание морем, без которого нельзя добраться до Владивостока.

В чем же выгода так охотно, задним числом, проповедуемого похода через Лаперузов пролив? В наилучшем случае, при осуществлении всех многочисленных «если бы», — то же, что и при выборе ближайшего и удобнейшего в навигационном отношении пути через Корейский пролив, — решительный бой со всем японским флотом.

Нравственный элемент. Кроме того, не говоря уже о гибельном влиянии, которое мог бы оказать на полу надорванные физические силы личного состава резкий переход от 6-месячного пребывания в тропиках к холодным туманам Охотского моря, где даже в конце июня встречаются плавающие льды, — огромное значение в деле выбора пути играл учет «настроения», господствовавшего на эскадре, того «нравственного элемента», на который тактика рекомендует начальнику обращать особое внимание.