Читать книгу - "Жданов - Алексей Волынец"

Через месяц в Хельсинки начались политические перемены — там прекрасно понимали, что следующее советское наступление пойдёт уже вглубь Финляндии. 1 августа 1944 года ушёл в отставку президент Ристо Рюти, один из главных проводников гитлеровской политики и организаторов войны против СССР. Новый президент Финляндии и главнокомандующий вооружёнными силами Маннергейм — формально он никогда не подписывал никаких соглашений с Гитлером — начал переговоры о мире. 5 сентября на советско-финляндском фронте вступило в силу соглашение о прекращении огня.

В полдень 19 сентября 1944 года в Москве Жданов подписал соглашение о перемирии союзников по антигитлеровской коалиции с Финляндией. Примечательно, что Жданов подписал этот исторический документ не только как представитель СССР, но по поручению и от имени британского короля. В соответствии с соглашением Финляндия обязалась отвести свои войска за линию границы 1940 года, освободить всех военнопленных, разоружить находящиеся на её территории германские войска, предоставить Советскому Союзу необходимые аэродромы и военно-морскую базу рядом с Хельсинки, а также выплатить нашей стране за причинённые убытки контрибуцию 300 миллионов долларов (в современных ценах — порядка 15 миллиардов). Кроме того, на финскую сторону возлагались обязанности возвратить всё вывезенное с территории нашей страны имущество, передать под контроль советского командования все морские суда, распустить враждебные СССР организации и содействовать наказанию военных преступников.

Для контроля за соблюдением Финляндией условий перемирия вплоть до подписания мирного договора нашей страной и Великобританией учреждалась специальная контрольная комиссия. Де-факто основной стороной в соглашении был Советский Союз, и 25 сентября 1944 года была сформирована Союзная контрольная комиссия в Финляндии (СККФ) под председательством Андрея Александровича Жданова.

До вылета в Хельсинки Жданов успел побывать в частях и штабе 21-й армии, расположившемся в отбитом у финнов Выборге. Теперь армии предстояло совершить тысячекилометровый марш на юг и в составе 3-го Белорусского фронта вести наступление уже в направлении Восточной Пруссии, где должен был пригодиться полученный на Карельском перешейке опыт прорыва долговременной обороны.

Среди прочего, член военного совета 21-й армии Евдоким Мальцев описывает такой любопытный эпизод со Ждановым:

«Помню, однажды он спросил у одного из заместителей командиров полков по тылу:

— Доложите, товарищ майор, как у вас в части осуществляется подгонка обмундирования.

— Стараемся, товарищ генерал, — отчеканил интендант. — Красноармейцы в бою, известно, любят, чтобы обмундирование было попросторнее.

— Вот-вот, — строго заметил Андрей Александрович. — И у вас так же, как у других. Обмундирование попросторнее, то есть, как правило, на рост, а то и на два побольше. А знаете, что это значит? Это значит, надо дополнительно выпускать миллионы метров материала. А страна и так работает на нужды фронта с большим напряжением. Кроме того, личный состав ходит в каких-то балахонах, а не в форменном обмундировании. — И, обращаясь уже ко мне, А.А. Жданов заметил: — Я прошу, товарищ Мальцев, навести в этом вопросе порядок. Это непозволительная бесхозяйственность!»

В прощальном выступлении перед офицерским составом 21-й армии Жданов говорил: «Мы с вами пережили горечь утрат и радость побед, выдержали блокаду Ленинграда, восстановили границу. И где бы ни пришлось вам воевать, высоко несите честь и славу защитников города Ленина, громите ненавистного врага так, как били его на Карельском перешейке. Главное — успешно, своевременно и без потерь совершить марш. Учтите: в бою враг один, а на марше много. Врагами на маршруте могут стать бездорожье, непогода, нерасторопность и нераспорядительность в любых звеньях руководства…»

5 октября 1944 года самолёт Жданова приземлился в Хельсинки. Председателя СККФ встречал почётный караул в виде батальона финских солдат со всеми торжественными церемониями. По свидетельству очевидцев, наш герой громко поприветствовал почётный караул по-фински, после чего направился в резиденцию СККФ, расположившуюся в центре Хельсинки в отеле «Торни» («Башня») — единственном в городе четырнадцатиэтажном «небоскрёбе».

Стенограмма сохранила слова Жданова на первом совещании СККФ: «Мы должны здесь предстоять как величественная победоносная нация… Мы должны здесь работать так, чтобы заслужить одобрение нашего правительства, так как мы выполняем здесь специальное задание… Чем дальше мы заберёмся в поры местной жизни, тем будет лучше».

Жданов отдельно подчеркнул вопрос о необходимости тщательного контроля и недоверия к бывшему противнику: «Надо всё побережье взять под контроль. Если этого не сделать, то эти жулики нас всё время будут обманывать».

СККФ представляла собой весьма солидную дипломатическую, военную и хозяйственную структуру. Заместителем председателя стал генерал-лейтенант интендантской службы Григорий Михайлович Савоненков, до того бывший начальником тыла Ленинградского фронта. В составе комиссии работала оперативная группа офицеров контрразведки, возглавлявшаяся помощником начальника ГУКР «Смерш» генерал-майором Сергеем Фёдоровичем Кожевниковым. К 1945 году вместе с техническими специалистами в СККФ работало свыше тысячи человек. В составе комиссии было несколько представителей Великобритании, и даже рассматривался вопрос о включении в неё представителя Бельгии. Но иностранцы играли лишь дипломатическую и представительскую роль. Определяли политику СККФ и вели всю работу советские граждане во главе со Ждановым.

Для оперативной связи с Москвой и Ленинградом, а также для быстрого перемещения по Финляндии в распоряжении сотрудников Жданова находилась в/ч 27987 — 21-й отдельный авиационный транспортный отряд при Союзной контрольной комиссии. Он располагался на специально отведённой части аэродрома Хельсинки в Мальми, под охраной советских военнослужащих.

В отеле «Торни» был оборудован узел правительственной связи, где работали связисты Смольного, обеспечивавшие во время блокады оперативные переговоры Жданова со Сталиным. Финские спецслужбы прослушивали телефоны «Торни», но одолеть спецсвязь не смогли.

Первая встреча Жданова и Маннергейма состоялась 7 октября в усадьбе Тамминиеми, президентской резиденции на окраине Хельсинки.

После «зимней войны» и советизации родственной Эстонии Жданов для финнов был, пожалуй, наиболее пугающей и одиозной фигурой, олицетворявшей великого восточного соседа. Это отношение к Жданову не изменилось и поныне.

Военная разведка подготовила Маннергейму личную характеристику главного советского представителя: «Жданов в общении тяжёлый, властный человек, щепетильный, лишённый предрассудков… Заядлый курильщик ленинградских папирос "Беломорканал". Любитель сухого грузинского вина…»

Финские очевидцы и биографы Маннергейма описывают эту странную встречу не без некоторого смятения. Финский историк и литератор Вейо Мери пишет, что, когда к резиденции президента на большой скорости подъехали автомобили с вооружённой охраной Жданова, «…хозяева совершенно растерялись и просто-таки пришли в ужас… Адъютанты начали судорожно хвататься за пустую кобуру. Они решили, что совершается государственный переворот и сейчас захватят дом». Окружение Маннергейма вздохнуло с облегчением, когда Жданов, Савоненков и сопровождающие вошли в дом без оружия.