Читать книгу - "Письма к императору Александру III, 1881–1894 - Владимир Мещерский"

Заручившись такими симпатиями и общесословным так сказать содействием, я обратился тогда с циркулярным письмом ко всем истинно-русским людям, в котором просил их оказать содействие возникающему русско-сербскому торговому делу и принять в нем прямое или косвенное участие. Вслед за этим письмом, не вызвавшим особенно осязательных результатов, я решился отправиться лично в Москву, как центр нашей торговли и промышленности. Там, думал я, в этой первопрестольной столице, где так много истинно-патриотических и русских сердец, умеющих чутко отзываться на все, что может повести ко благу России и к торжеству русских надежд и упований, – в Москве оценят по справедливости мой проект и быстро облекут его в реальную форму. Мои предположения были тем более вероятнее еще, что я, строго говоря, не требовал от соотечественников никаких жертв. Понимание своих собственных торговых выгод и немножко патриотизма для преодоления нерешимости, свойственной торговому сословию – вот все, что нужно мне было от тех людей, от которых, в юношеском увлечении, я ждал осуществления своей долго лелеемой мечты.

Действительность нисколько не оправдала моих ожиданий. При содействии покойного И. С. Аксакова и чрез его посредство я вошел в сношения с представителями именитого московского купечества. Долго мои старания не приводили ни к каким результатам. Рознь, существующая между представителями крупных фирм, косность, характеризующая вообще наше торговое сословие, наконец, отсутствие понимания высокого политического значения русско-балканской торговли – все это вместе взятое не могло не тормозить моих начинаний. Кое-как, опираясь на содействие таких авторитетных и всеми уважаемых деятелей, как покойные М. Д. Скобелев и И. С. Аксаков, мне удалось добиться в 1882 году от московского купечества согласия на отправление экспедиции в Болгарию и Румынию, с целью подробного обследования как условий местного производства и сбыта, так и ввоза товаров чужеземных. По инициативе М. Д. Скобелева была собрана потребная сумма денег, и экспедиция отправилась в путь. Несмотря на множество неблагоприятных обстоятельств, отчасти лежавших во внутренней организации экспедиции, отчасти от нее независящих, экспедиция возвратилась с весьма ценным и обстоятельным материалом. Подробные сведения были собраны относительно характера местного рынка, иноземных, преимущественно австрийских и английских, фабрикантов, которыми наводняются балканские государства, изучены были во всех мелочах особенности некоторых торговых пунктов: Галаца, Браилова, Бухареста, Тульчи, Варны, Рущука, Силистрии, Систова и др., наконец, в переговарах с тогдашним болгарским военным министром г. [А. В.] Каульбарсом, было выяснено, на что может рассчитывать русский торговый люд от заказов военного министерства. Но весь этот, стоивший стольких усилий, материал не принес ни малейшей, можно сказать, пользы и остался втуне. Московское купечество по-прежнему только «тянуло» и проявляло крайний индифферентизм в таком деле, где больше всего и прежде всего требовалась быстрота и решимость.

Между тем мои соображения были верны и безошибочны, мои мотивы вытекали из сознания русских интересов, мой проект был целесообразен и легко осуществим.

Шансы успеха ввозной торговли вообще, а русской в частности, чрезвычайно велики, как в Румынии, Болгарии и Сербии, так и других балканских государствах.

1. Славянские государства не имеют ни добывающей, ни обрабатывающей фабричной и заводской промышленности. За исключением сельскохозяйственных продуктов, все остальное, составляющее как ежедневный обиход всякого мало-мальски состоятельного человека, так и предметы роскоши, – получается из-за границы. Таким образом, поле для ввоза расчищено на многие годы.

2. Покупные средства славян довольно солидны. Придунайские страны, богато одаренные природой, доставляют своему не особенно густому населению вполне достаточные средства к жизни. Преимущественные занятия сербов – земледелие, скотоводство, виноделие и садоводство, болгар – земледелие, огородничество, садоводство, шелководство и в небольших размерах скотоводство, а румын – почти исключительно земледелие. В общем население живет в полном достатке. К тому же, национальные свойства придунайских народов: расчетливость, осторожность и сдержанность являются немаловажным моментом при оценке их кредитоспособности.

3. Успех русской торговли на Балканском полуострове, а также [в] Румынии обеспечивается прежде всего тем обстоятельством, что Австро-Венгрия, главная до сих пор поставщица фабрикатов, злоупотребляет отсутствием конкуренции и делает из балканских рынков что-то в роде свалочного места для всех отбросов и никуда не годных продуктов. Не лучшими товарами снабжает славянских потребителей и Англия. При том товары подвергаются часто фальсификации и уж во всяком случае продаются очень и очень не дешево.

4. Родственные нам по духу, по крови и по религии славяне и румыны имеют много общих с нами вкусов и потребностей. Таким образом, нашей производительности не приходится применяться к рынку, а нашим капиталам перемещаться, что всегда вызывает некоторое замешательство, хотя бы и временное.

5. Наконец, могущественным фактором экономического сближения России с придунайскими княжествами и залогом прочного успеха наших торговых операций является симпатия славян к России, та симпатия, которая органически срослась с нравственным миросозерцанием славянина, симпатия, пережившая немало испытаний, прошедшая чрез горнило веков, подчас заглушаемая, но всегда искренняя и бескорыстная. До чего местное население расположено ко всему русскому видно хотя бы из следующего факта. Австрийские фабриканты, зная симпатии придунайских народов, прибегают к разным ухищрениям, напр[имер] снабжают свои негодные товары русскими ярлычками и этикетками или портретами прославившихся в славянском мире людей, как покойные М. Д. Скобелев и И. С. Аксаков, и продают за чисто русские.

6. Открытие новых рынков для сбыта отечественных продуктов послужило бы точно так же к устранению или, по крайней мере, к значительному оживлению всеобщего застоя в нашей промышленности. Товар, с которым фабриканты не знают, что делать, вследствие отсутствия спроса внутри России, и который продается иногда себе в убыток, как это случилось в 1884 году на Нижегородской ярмарке, где за рубль брали 75 коп., мог бы с выгодой сбываться на балканские рынки. Нужно ли говорить о том, сколько оставшихся теперь не у дел людей нашли бы подходящие для себя занятия, если бы русско-балканская торговля была поставлена на прочное основание?

7. Взамен русских товаров балканские государства могут доставлять нам необходимые для нашего производства предметы, именно: шелк, тончайшее сукно, ковры, виноградное вино, фрукты, розовое масло, ореховое дерево и проч. Наш рынок получал бы все это из первых рук и не должен был [бы] платить обычного теперь крупного куртажа^[462]. С другой стороны, балканский рынок в деле техники мог бы сыграть воспитательную роль, и я глубоко убежден, что при благоприятных условиях для нашей торговли славянские рынки сослужили бы службу опорного пункта, благодаря которому нам удалось бы раз навсегда твердо стать на ноги и освободиться от унизительной для нашего национального самолюбия зависимости от немцев. И пока мы дремлем и упускаем из виду свои неотложнейшие и насущнейшие интересы, он, этот вездесущий и универсальный немец, действует и зорко следит за балканским полуостровом. Нет такого славянского угла, где бы немецкая интрига не старалась всевозможными способами вооружить славян против России. Стремление иностранцев захватить в свои руки балканский рынок основывается не на одних мелких личных интересах торгующих лиц, но последние являются также энергическими борцами за политические интересы своего отечества.