Читать книгу - "Лени Рифеншталь. Мемуары - Лени Рифеншталь"

Работа давалась нелегко, и я вряд ли справилась бы с ней, если бы не случай. На Петушином Гребне мне встретился Гаральд Рейнль.^[313] Как один из лучших лыжников, он снялся во многих фильмах Фанка, а также успел поработать и в моей фирме в качестве ассистента Гуцци Ланчнера. Наша встреча стала для него судьбоносной. Незадолго до этого он защитил в Инсбрукском университете работу на звание доктора юриспруденции и готовился к карьере чиновника. Как-то Рейнль обронил фразу, что ему куда больше по душе работа в кино, и дал мне почитать одну из своих рукописей. Уже после первых страниц я перестала сомневаться в его таланте.

Затем импульсивно спросила:

— Ты бы мог махнуть рукой на карьеру министерского советника, если б я пригласила тебя ассистентом режиссера «Долины»?

Он с недоверием посмотрел на меня и ответил:

— У меня же нет никакого практического опыта.

— Не имеет значения, ты одарен, а это куда важнее.

Так Гаральд Рейнль пришел в кино. Вскоре мы с ним засели в горной хижине за работу, которая сразу пошла быстрее. У меня появился собеседник, а при написании диалогов его помощь стала просто бесценной. Уже через шесть недель сценарий был готов. Отклонившись от либретто оперы, мы включили в него социальную тему — восстание крепостных крестьян против своего господина.

Столь же необычно я нашла нашего Педро. Зепп Рист, выбранный мною на эту роль в 1934 году, успел за несколько лет как-то слишком заметно состариться. После большого успеха в фильме «SOS! Айсберг» он сыграл в картине Фанка «Вечная мечта» роль Бальмата, первым покорившего в прошлом веке Монблан. Его партнершей в той ленте была Бригитта Хорней. Как-то раз мы с Рейнлем наблюдали в Санкт-Антоне около Арльберга за кандагар-гонкой. В очереди лыжников перед закрытым железнодорожным шлагбаумом я заметила молодого человека и тотчас поняла: это Педро. В то же мгновение шлагбаум поднялся, лыжники устремились к канатной дороге, и мой Педро исчез из виду. На Гальциге, у места старта, я снова увидела его и тут уж послала к нему Рейнля. Результат был разочаровывающим. Рейнль сообщил, что молодой человек говорит на таком редком диалекте, что даже он, его земляк, с трудом понял сказанное. Как жаль! По внешним параметрам тот идеально подходил на роль. Я все же решила пригласить будущего Педро на послеобеденный чай в отель «Пост». Юноша был застенчив, мало говорил, но выражение его лица идеально соответствовало тому представлению, какое у меня сложилось об этой роли. В крайнем случае речь ведь может озвучить и другой актер. Претенденту исполнилось двадцать три года, он числился рядовым медико-санитарной службы, в район Арльберга был откомандирован вермахтом в качестве тренера по горным лыжам. Меня все еще мучило сомнение: приглашать на главную роль столь юного любителя — немалый риск. Однако я взяла на заметку этого молодого человека.

Натурные съемки планировались в Испании по возможности в тех же местах, что и при первой попытке шесть лет тому назад. Весной 1940 года мы отправили туда оператора, декораторов и художника-костюмера. Я же тем временем хотела заняться в Берлине отбором актеров. Руководство «Тобиса» было не в восторге от моего намерения снять в главной роли непрофессионала. Меня уговорили сделать пробы с уже известными молодыми актерами, более или менее подходящими для этой роли. Лишь немногие из них соответствовали типу Педро. Дело было не только во внешности, а прежде всего — в той подлинной наивности, которой требовала роль. Его слова: «У меня еще никогда не было женщины» должны звучать правдоподобно. Если бы тут актеру не поверили, зрительный зал превратился бы в комнату смеха. Одним словом, на пробных съемках ничего путного не получилось. Мне не удалось расстаться с образом моего Педро с Арльберга. На роль дона Себастьяна первым претендентом был Бернхард Минетти,^[314] восхитительно игравший у Грюндгенса в театральных постановке «Ричарда III» и в «Смерти Дантона» Бюхнера. Я провела пробные съемки с Густавом Кнутом^[315] и Фердинандом Марианом, но в конечном счете остановилась на Минетти. Аскетические черты лица делали его более подходящим для роли испанского идальго.

Важно было также выбрать исполнительницу главной женской роли — цыганки-танцовщицы Марты. Прежде я думала сыграть ее сама, но теперь мне хотелось сконцентрироваться исключительно на режиссуре. На роль Марты, по-моему, подходили только две актрисы — Бригитта Хорней или Хильда Краль. Обе они оказались заняты — ну, прямо хоть плачь. «Тобис» и мои люди стали убеждать меня сыграть Марту. Я позволила себя уговорить, но с условием, что мы подыщем режиссера для игровых сцен.

Вилли Форет,^[316] Гельмут Койтнер^[317] и все остальные, кого только я могла себе представить в этом качестве, были заняты. «Долину», казалось, преследовал злой рок. Но вот наконец блеснул луч надежды. Из Голливуда возвратился один из одареннейших режиссеров, Георг Пабст. После нескольких лет работы в Америке ему хотелось снова снимать в Германии — что оказалось не так просто, поскольку, несмотря на многочисленные успехи, он отнюдь не пользовался благосклонностью Геббельса. После съемок своего, возможно, лучшего фильма «Товарищи» Пабст попал в категорию «левых».

Со времени работы над кинолентой «Белый ад Пиц-Палю» нас с Георгом связывала крепкая дружба. Он сразу же согласился взять на себя режиссуру игровых сцен «Долины».