Читать книгу - "По колено в крови. Откровения эсэсовца - Гюнтер Фляйшман"

К12 августа 2-й танковый полк СС прибыл в лесной массив в районе Аржентана, расположенного в 22 километрах южнее Фалеза. Там мы и соединились с частями 9-й танковой дивизии СС «Гогенштауфен». Французская 2-я бронетанковая дивизия и американская 3-я армия также соединились на участках, где действовали канадцы и англичане. Четыре армии союзников замерли в растерянности, засыпав командование просьбами разрешить им пересекать предписанные границы между соединениями. Эта бюрократическая волокита дала нашему командованию достаточно времени понять, что союзники замышляют окружить Фалезский выступ и устроить в нем котел.

2-й полк «Дас Райх» и 9-я танковая дивизия СС «Гогенштауфен» получили приказ выдвинуться на участок и сформировать проход, через который из кольца окружения могли бы выбраться наши войска до начала наступления войск союзников.

16 августа мы атаковали дислоцированную в лесном массиве севернее Фалеза 2-ю канадскую пехотную дивизию. Хорошо продуманная диспозиция позволила нам нанести канадцам значительный урон. В замысел нашей операции не входило отбросить канадцев подальше или разгромить их, а существенно замедлить их продвижение с тем, чтобы как можно больше наших частей вырвались бы из котла.

Два дня спустя наша разведка доложила о том, что 1-я польская бронетанковая дивизия выдвинулась к высоте 262 у Мон-Ормеля восточнее участка канадцев. Задачей поляков было предотвратить наше контрнаступление с востока и воспрепятствовать нашим усилиям по обеспечению выхода из Фалезского котла. Высота 262 занимала господствующее положение, оттуда полностью контролировалось шоссе на Вимутье, единственная в тот период дорога, позволявшая выбраться из кольца окружения.

Приказ мы получили вечером 18 августа. 2-й полк «Дас Райх» наносил удар по 1-й польской бронетанковой дивизии у высоты 262, после чего, резко повернув назад, угодил в котел у Вимутье. Задачей 9-й танковой дивизии СС «Гогенштауфен» было оказание нам поддержки. Оказавшись в котле, мы обеспечивали огнем прикрытия отходившие вдоль дороги на Вимутье наши части.

Мы нанесли полякам удар в районе высоты 262 — сначала артподготовка, потом танковая атака. Они неплохо владели таким оружием, как американские «Шерманы М4», однако лесистая местность заставила их изменять направление, и нашим артиллеристам, минометчикам и танкистам не составило труда предугадать, куда они повернут. Наши «тигры» и «пантеры», методично расстреливая их машины, нанесли неприятелю ощутимый урон.

Штурм высоты 262 не имел ничего общего с предыдущим штурмом — резней под Мортеном. На нашей стороне было численное превосходство и солидная огневая поддержка. Вековые деревья служили отличным укрытием, и мы сумели вклиниться в польскую линию обороны, захватить множество минометов и станковых пулеметов уже в первые часы атаки.

Наши командиры сумели организовать упорядоченный отход для перегруппировки сил и пополнения запасов снарядов и патронов... Высота 262 была усеяна дымящимися «шерманами» и телами погибших поляков. Наши потери в ходе первой атаки были минимальными.

В тот же вечер мы начали второй штурм высоты 262, действовавшая поблизости канадская дивизия пришла на выручку полякам, обеспечив поддержку артогнем. Мы были вынуждены разделить силы 2-го полка «Дас Райх» и 9-й танковой дивизии СС для нанесения флангового удара с последующим уничтожением по позициям полевой артиллерии канадцев. Нам потребовалось менее часа для выхода к канадским позициям, но в этот момент польские пехотинцы при поддержке полевых орудий нанесли нам ощутимые потери. Поляки, окопавшись, заняли круговую оборону, подтянув тяжелые и средние пулеметы и минометы, а также танки «Шерман М4». Поляки оказали нам куда более ожесточенное сопротивление, чем мы ожидали, и к 20 часам наша атака захлебнулась.

До полуночи мы в третий раз атаковали позиции поляков, в результате чего из фаустпатронов в упор подбили всего лишь с полдесятка «шерманов». На этот раз сопротивление противника не было таким ожесточенным, и наши командиры предположили, что поляки отошли для соединения с частями канадской дивизии.

Мой взвод действовал в основном в тылу, обеспечивая радиокорректировку огня минометных и артиллерийских расчетов и действий танкистов. Наш взвод, не успев подняться на высоту 262, получил приказ на ночь окопаться.

Мы предпринимали попытки полностью овладеть высотой, но ощутимых результатов они не принесли. С рассветом всех нас снова вызвали на командный пункт штаба для отчета.

Высота 262 уподобилась кладбищу — людскому и подбитой техники. Все понимали, что силы поляков на исходе, и наши командиры планировали мощный удар с привлечением танков 2-го полка и 9-й дивизии СС с целью полного овладения высотой, включая выход на ее вершину.

Никто из нас так и не заснул, отчего-то все вдруг ощутили подъем сил и готовились выполнить поставленную задачу. Вышестоящее командование требовало от наших офицеров любыми средствами прорвать линию обороны поляков, разгромить канадцев с целью прорыва в Фалезский котел и обеспечения выхода из окружения наших войск по дороге на Вимутье.

К 11.30 утра план штурма был готов, все детали продуманы. Вскоре после полудня мы начали массированный обстрел высоты 262 из артиллерийских орудий — необходимо было нажать на поляков, чтобы они были поуступчивее. К высоте устремились наши вездеходы и танки, к 13 часам мы сумели одолеть две трети подъема на высоту. Неприятельские «шерманы 4M» отползали назад, а под огнем нашей артиллерии такой отход был сопряжен с немалым риском для врага. Примерно в 13.45 вершина высоты была полностью очищена от противника. Потеряв в ходе атаки высоты 262 около тысячи солдат, мы все же сумели подбить свыше 50 машин типа «шерман 4M», захватить большое количество вражеских минометов и станковых пулеметов.

После этого штабисты сосредоточили внимание на дислоцированной в лесном массиве канадской дивизии. 9-й дивизии СС «Гогенштауфен» было приказано атаковать союзников, а 2-й полк СС тем временем должен был повернуть на север и расположить силы по обе стороны дороги на Вимутье. Мы продолжали углубляться в кольцо окружения, а наши бойцы вермахта и люфтваффе отходили по лесной прогалине в нашем тылу. Союзники сосредоточили артогонь на дороге, что в значительной степени осложняло условия отхода наших сил. Снаряды, разрываясь, пригибали стволы деревьев к земле, словно тонкие веточки, выворачивали их с корнем. В небо черными гейзерами устремлялась земля. По мере нашего углубления в кольцо окружения союзники вынуждены были отводить полевые орудия дальше в тыл из-за опасений, что мы захватим их. Это обеспечивало желанную передышку, позволявшую быстро и без помех выйти из котла.

Утром 21 августа поступило распоряжение прекратить продвижение вперед. Мы сделали все возможное для обеспечения бесперебойного выхода наших частей из кольца окружения. 2-й полк СС менял направление на противоположное и теперь уже сам выбирался из котла. Мы, побывав в пасти у льва, теперь отходили, рискуя сами оказаться блокированными со всех сторон.

Дорогу на Вимутье усеивали тела наших погибших солдат и покореженная техника. Увертываясь, как могли, от снарядов союзников, мы пристроились в хвост отступавшим частям вермахта и люфтваффе. Передвигались мы в довольно быстром темпе, иногда наша разрозненная колонна останавливалась — шедшим впереди было непросто перебраться черёз груды тел погибших, а иногда требовалось убирать с дороги перегораживавшую проезд подбитую технику. Я с тревогой отметил, что наступали мы куда быстрее и организованнее, чем отступали. Люди гроздьями повисли на всем, что двигалось. Кое-кто, кому недоставало ловкости, сваливались и едва не оказывались под колесами. Кроме вражеской артиллерии, препятствующей нам во время отхода, доставалось и от ее авиации — самолетов Р-47 и Р-51, сбрасывавших на нас бомбы.