Читать книгу - "Тибет и Далай-лама. Мертвый город Хара-Хото - Петр Козлов"

Историческое прошлое Лаврана. – Жамьян-шадба. – Местоположение монастыря. – Отношение лам и простого народа к европейцам. – Настоятель Лаврана гэгэн Жамьян-шадба. – Прочие гэгэны: Гунтан-цан, Гоман-цан и общий состав лам монастыря Лаврана. – Пестрота паломников и соседство торговой колонии. – Военная охрана монастыря. – Храмы и школы Лаврана. – Учащиеся ламы. – Одиночные кельи – ритод. – Лавранская живопись.

В1648 году вблизи нынешнего Лаврана, пишет Б. Б. Барадийн^[300],в местности Гангья тан в одной кочующей бедной тангутской семье родился мальчик, которому впоследствии суждено было не только основать нынешний Лавран, но и сделаться величайшим ученым-мыслителем во всей новейшей истории тибетского буддизма, под именем Кунчэн Жамьян-шадба.

Первоначальную грамоту мальчик изучил у одного тангута-мирянина и затем уже юношей отправился с котомкой в Лхасу. В этом отношении он был одним из тибетских Ломоносовых, которые всегда стремились к своей Москве – Лхасе.

В Лхасе молодой человек поступил в цакидскую, т. е. философскую школу Гоман-дацан в монастыре Брайбуне. Здесь он вскоре обнаружил выдающиеся способности и обратил на себя внимание Далай-ламы V Великого. Он почти весь свой век прожил в Лхасе. Он составил новые учебники своей школы вместо старых, составленных ламой Кунчэн-Чойнжуном, и был избран ректором Гоман-дацана.

Литературно-ученая деятельность Жамьян-шадбы послужила и причиной выдающегося положения, которое впоследствии заняла гоманская школа среди прочих цанидских школ в Лхасе.

Среди своих современников Жамьян-шадба как ученый философ и проповедник буддизма не имел никого равного себе, и популярность его была так велика в Лхасе, что общественное мнение дало ему титул Кончэн Жамьян-шадба-доржэ, т. е. «Всеведущий алмаз, возбуждающий улыбку у бога мудрости Манчжушри». Собственное его имя было Агванцзондуй.

Жамьян-шадба вернулся на родину уже стариком и поселился вблизи нынешнего Лаврана в одной из горных обителей – в ритод-гома, чтобы остаток своей жизни прожить в суровом обиходе отшельника. Великий ученый, сделавшись теперь отшельником, систематизировал свои знания, созерцая среди тишины и величия горной природы; а кругом его мирной обители царствовала идиллия пастушеской жизни его соплеменников-тангутов да немногочисленных элетов с их князем Хонцо-ваном.

Наконец в 1710 году Жамьян-шадба ознаменовал свою религиозную деятельность основанием будущего Лаврана. Навстречу его желанию упомянутый элетский князь не только уступил местечко, занимаемое ныне Лавраном, и переместил свою ставку в сторону, но и деятельно помог великому ученому заложить монастырь.

Сначала Жамьян-шадбе был построен маленький дом Лавран, что значит дом ламы, и монастырь впоследствии стал называться Лавран-даши-кьил.

Жамьян-шадба умер в 1722 году, и Лавран не успел еще развиться в большой монастырь. Основатель успел только построить небольшой соборный храм, основать цаннидскую и гьудскую школы буддизма и устроить немногочисленные домики для монашеской общины.

Лавран особенно обязан своим возвышением двум лицам: второму Жамьян-шадбе – Жигмэд-вамбо (перерожденец первого), человеку весьма деятельного и практического ума, и его ученику Гунтан Дамби-донмэ, который своими высокоталантливыми сочинениями по философии буддизма и преподавательской деятельностью поставил лавранскую школу цаннида в блестящее положение в ряду прочих школ в других монастырях. В это время и монгольские ламы, затем и буряты (со второй половины минувшего столетия) во множестве стали посещать Лавран, так что в настоящее время духовное влияние Лаврана на всю Монголию и на бурят во всяком случае не уступает самой Лхасе.

Монастырь Лавран^[301] лежит на высоте 9985 футов [3040 м] над уровнем моря, у самой границы земледельческой культуры, и представляет из себя религиозный просветительный и экономический центр Амдоското нагорья. Здесь путешественник может встретить тангутов, нголоков, тибетцев, монголов, являющихся сюда в качестве богомольцев, а также дунган и китайцев – в качестве всякого рода торговцев. Соответственно различию национальностей, замечается удивительно пестрое разнообразие костюмов. Особенно изысканно наряжаются женщины-тангутки, вкусившие зачатки цивилизации путем кровного союза с более культурными дунганами. Эти дамы носят цветные шубы, прекрасные лисьи шапки с красными кистями и свои национальные спинные украшения в виде лент, унизанных золочеными и серебряными безделушками. Кольца с каменьями и большие массивные серьги, которыми также не пренебрегают мужчины, дополняют оригинальный наряд.