Читать книгу - "Тайны Великой Скифии. Записки исторического следопыта - Игорь Коломийцев"

Не стоит удивляться тому обстоятельству, что, согласно мнению античных авторов, среднеазиатские реки Сырдарья и Амударья впадали не в Аральское море, как ныне, а в Каспий. Тем более, что так оно и было. На снимках из космоса в районе обширного плато Устюрт, расположенного между двумя этими морями, отчетливо просматриваются пересохшие древние русла данных рек. Аральское озеро — достаточно позднее образование. Еще Страбон отмечал, что Окс (Амударья) вполне судоходен и множество индийских товаров по нему перевозят в Гирканское (Каспийское) море.

Хотя о географии стран столь отдаленных эллины и македонцы действительно имели весьма туманные сведения. Кроме того, они часто путали Танаис, реку, разделявшую, по мнению людей того времени, Европу и Азию, с Яксартом (Сырдарьей). Последняя представлялась истоком этого легендарного водного потока. Возможно, впрочем, что ошибка эта, с нашей точки зрения чудовищно грубая, возникла в умах античных географов не случайно. Дело в том, что Танаис, с эпохи Геродота, рассматривался греками, как восточная граница скифских земель. Когда же воины Александра Македонского проникли в Среднюю Азию, они неожиданно для себя обнаружили хорошо известных им скифов на берегах азиатского Яксарта. Тогда его и восприняли в качестве продолжения Танаиса.

Обратите внимание на одну деталь: в приведенном выше отрывке из Арриана скифы описываются как племя, живущее за Каспийским морем, на берегах Сырдарьи, то есть гораздо восточнее, чем принято их локализовать в современной исторической науке. Напомню, что речь идет о IV столетии до нашей эры, когда Северное Причерноморье также полностью принадлежало этому воинственному народу. И тем не менее, у того же Арриана в его «Анабасисе» находим: «…по ту сторону залива (Каспия) в землях скифов-кочевников»^{11}. Что это — описка переводчиков или в этот период времени владения степняков действительно достигали центральной части азиатского континента?

Но может быть, почтенный Квинт Флавий Арриан просто путал обитателей Европы — царских скифов с их собратьями, оставшимися в Азии? Оказывается, историк прекрасно различал два этих родственных народа. Чему свидетельством еще один фрагмент из арриановского «Анабасиса»: «Несколько дней спустя к Александру пришло посольство от скифов, именуемых абиями (Гомер воспел их в своей поэме, назвав справедливейшими людьми; они живут в Азии, независимы, в значительной мере благодаря бедности и справедливости); а также от европейских скифов, это самое большое племя, живущее в Европе…»^{11}. Как видим, писатель отнюдь не смешивает «самое большое племя» Европы — царских скифов — с их бедными, но праведными азиатскими родственниками.

В таком случае давайте разберемся в вопросе — с кем же на самом деле воевал Александр Македонский в степях и полупустынях Восточного Приаралья. Современные исследователи, практически все без исключения, считают, что противниками великого полководца в этих местах были именно азиатские скифы, то есть те самые бедные, но справедливые племена, что так нравились Гомеру.

Речь идет, прежде всего, о событиях 329 года до нашей эры. Чуть ранее армией македонцев была оккупирована гордая Персия, и ее великолепная столица Персеполис сожжена по прихоти пьяной гетеры Таиды из Афин. Сопротивление захватчикам продолжалось лишь за Оксом (Амударьей), в Бактрии и Согдиане. Сюда и двинул свое войско безжалостный Александр. Без особых затруднений захватив расположенные здесь города, включая город царя Кира — Кирополь, на берегах Яксарта (Сырдарьи) он столкнулся с новым врагом — скифами. Но были ли это наши герои — царские племена Причерноморья или, как полагают современные исследователи, полководец встретился с их азиатскими собратьями?

Заметим, что наиболее полное описание данных событий оставили нам античные писатели Клитарх и уже знакомый Арриан, причем последний опирался на труды Аристобула и Птолемея, соратников великого Александра, сопровождавших его во всех походах. По подсчетам отечественного историка Дмитрия Щеглова, новых врагов древние авторы в совокупности шесть раз называли «европейскими скифами», по разу — «скифами, живущими выше Боспора» (то есть прямо — причерноморскими), и «скифами из Азии», во всех остальных случаях просто «скифами». Тем не менее, он тоже считает, что врагами Александра были некие племена азиатских кочевников, а указание на их европейское происхождение объясняет недоразумением с Танаисом — Яксартом, рекой, разделявшей в представлении эллинов материки^{219}.

Империя Александра Македонского и его основные походы.

Между тем по традиции, идущей еще от Геродота и Гомера, греки, во избежание путаницы, никогда не называли азиатских скифов просто скифами, закрепив этот общий этноним за географически более близкими им племенами Причерноморья. Конных стрелков Средней Азии они вслед за персами именуют «саками», от иранского «сака» — олень (тотемное животное всех этих близкородственных кочевников). А также — массагетами. Геродот их звал «саки-скифы». Херил Самосский в поэме, посвященной переходу царя Дария через понтийский мост, описывая его армию, упоминает, что среди них были «и пастухи овец саки, родом скифы, однако населяют Азию хлебородную»^{219}. Арриан, как мы уже имели возможность в том убедиться, тоже не называет азиатских кочевников просто скифами, но всегда или скифы-абии, или «скифы-массагеты», то есть использует для их идентификации и различения с обитателями Причерноморья либо тогдашнее самоназвание, либо старинное прозвище.

Впрочем, давайте обратимся непосредственно к трудам древних писателей. Клитарх свидетельствует, что конфликт между македонцами и скифами разгорелся из-за области, непосредственно прилегающей к левому берегу Сырдарьи в районе нынешнего таджикского Худжанта (Ходжента), где великий полководец древности построил город-крепость Александрию Дальнюю («Александрию Эсхату» по-гречески), свой опорный пункт в регионе. При этом он отправил посольство к скифам с требованием, «чтобы они без его разрешения не переходили реку Танаис, границу своей области». Царь кочевников посчитал, «что город, основанный македонцами на берегу реки, является ярмом на его шее», и послал войско его разрушить^{{101, 219, 220}}.

О том, что произошло далее, повествует Арриан: «Александр увидел, что скифы не уходят от реки и даже пускают через нее стрелы (река была неширокой), причем хвастаясь по варварскому обычаю, дразнят его, крича, что со скифами он схватиться не посмеет, а то придется ему узнать, какая разница между скифами и азиатскими варварами. В раздражении он решил перейти реку и напасть на них и стал готовить меха для переправы. Когда, однако, намереваясь переправиться, он стал совершать жертвоприношения, то знамения оказались неблагоприятными. Его это очень раздосадовало, но все-таки от переправы он удержался. Скифы не оставляли его в покое. Александр опять принес жертву, собираясь перейти через реку, и Аристандр-прорицатель опять сказал, что ему грозит беда. Александр ответил, что лучше ему пойти на смерть, чем, покорив почти всю Азию, стать посмешищем для скифов, как стал им когда-то Дарий, отец Ксеркса»^{11}.