Читать книгу - "Слово и "Дело" Осипа Мандельштама. Книга доносов, допросов и обвинительных заключений - Павел Нерлер"

И все-таки, благодаря делу з/к Мандельштама мы знаем о дате смерти поэта Мандельштама достаточно, чтобы сомнения отпали: 27 декабря 1938 года – не предположительная, а точная дата его смерти. Она удостоверена актом № 1911, составленным врачом Кресановым и дежурным медфельдшером (фамилия неразборчива). О.М. был положен в стационар (отдельный лагпункт СВИТЛ НКВД) 26 декабря 1938 года и уже 27 декабря умер. Причина смерти – паралич сердца и артериосклероз. «Ввиду ясности смерти», как написано в этом акте, труп вскрытию не подвергался.

Имеющаяся в деле дополнительная справка уточняет время наступления смерти: 12 часов 30 минут. Составлявший ее при осмотре трупа счел нужным отметить, что на левой руке в нижней трети плеча имеется родинка.

31 декабря старший дактилоскопист ОУР РО (отделения Угрозыска Райотдела) УГБ НКВД по Дальстрою тов. Повереннов произвел «сличение и отождествление пальце-отпечатков, снятых на дактокарте з/к, умершего 27 декабря 1938 г. и числящегося в санчасти ОЛП согласно ротной карточки под фамилией Мондельштам (так в документе. – П.Н.), с отпечатками пальцев на дактокарте, зарегистрированными на его имя в личном деле. Оказалось, что строение папиллярных линий (специфических рельефных линий на ладонных и подошвенных поверхностях. – П.Н.), узоров и характерных особенностей пальце-отпечатков по обоим сличаемым дактокартам между собой обозначаются как совершенно тождественные и принадлежат одному и тому же лицу» (и первая и вторая дактограммы имеются в деле).

В свидетельстве о смерти как-то настораживает то, что труп не вскрывали. Что это значит? Обычная ли это практика или исключительный случай? И разве можно установить причину смерти без паталогоанатома? А если да, то входят ли в число таких безусловных причин паралич сердца и артериосклероз? И не является ли вдруг эта запись указанием на насильственный характер смерти?

Нина Владимировная Савоева рассказывала, что как бы трудно ни было, но в колымских больничках вскрывался каждый труп. На пересылке же всё могло быть совсем иначе, к тому же в декабре 1938 года налево и направо косил сыпняк: не справляясь с «потоком» мертвецов, врачи вполне могли оставить одного или нескольких, или многих и без вскрытия.

Отметим также, что незадолго до смерти О.М. – 23–24 декабря – разыгралась довольно сильная метель^[755], скорость северного ветра достигала 17–22 м/сек., а температура – минус 14–18.

Этого дополнительного погодного фактора могло оказаться достаточно, чтобы истощить запас последних жизненных сил поэта. На этом фоне и не всякое здоровое сердце выдержало бы «прожарку» (санобработку) в стылой одевалке лагерной бани. Так что вполне правдоподобно, что именно там по-стариковски изношенное сердце окончательно отказало.

Возможно и даже всего вероятней, что после описанного Ю. Моисеенко приступа, случившегося 26 декабря, О.М. и привезли в больницу, где он пришел в себя и где его назавтра настигла смерть…