Читать книгу - "Юрий Звенигородский - Константин Ковалев (Ковалев-Случевский)"

Из древнерусского «Сказания о Дракуле-воеводе» XV века:

«Однажды объявил Дракула по всей земле своей: пусть придут к нему все, кто стар, или немощен, или болен чем, или беден. И собралось к нему бесчисленное множество нищих и бродяг, ожидая от него щедрой милостыни. Он же велел собрать их всех в построенном для того хороме и велел принести им вдоволь еды и вина; они же пировали и веселились. Дракула же… спросил их: Хотите ли, чтобы сделал я вас счастливыми на этом свете, и ни в чем не будете нуждаться?” Они же… закричали разом: “Хотим, государь!” А Дракула приказал запереть хором и зажечь его, и сгорели все те люди. И сказал Дракула боярам своим: “Знайте, почему я сделал так: во-первых, пусть не докучают людям и не будет нищих в моей земле, а будут все богаты; во-вторых, я и их самих освободил; пусть не страдает никто из них на этом свете от нищеты или болезней“. Изготовили мастера для Дракулы железные бочки, а он наполнил их золотом и погрузил в реку. А мастеров тех велел казнить, чтобы никто не узнал о его коварстве, кроме тезки его — дьявола».

* * *

Здесь автору хотелось бы вкратце поднять одну важную проблему, без которой нам никак не ощутить и, может, даже не понять смысла всего, что произошло в насыщенной жизни князя Юрия Дмитриевича.

Неслучайно представители новой русской царской династии — Романовы — считали духовного отца Юрия — преподобного Савву Сторожевского — «покровителем царей богоизбранных». Что-то осталось в памяти людской за столетия, связанное с этим важным понятием — «богоизбранность». И оно отправляло во времена детей Дмитрия Донского.

Тогда ведь долго судили и рядили — кто имеет права на великокняжеский престол, а кто — не имеет. И неспроста. Имеющий права на власть оставался в числе богоизбранных. Тот же, кто делал не по праву, а по-своему, — мог даже расцениваться как самозваный.

Нет, речь не идет о «самозванцах», которых в будущие времена на Руси было предостаточно. Настоящий самозванец — это вообще посторонний, другой человек, «само-названный» не тот, за кого он хочет себя выдать.

Дети и потомки Дмитрия Донского не могли быть сами по себе буквальными самозванцами. Но они могли взять или получить самозваное правление. Одна из двух сторон превращалась из «Богом избранных» в избранных простым человеческим разумением и расчетом.

Итак, небесное право или право человеческое?

Какая из двух сторон в великокняжеской семье оказалась в русской истории на том или ином месте?

Думаю, что читатель уже догадывается о нашем мнении. И не напрасно.

Поразительно, ведь Юрий не предпринимал попыток сместить или как-то воздействовать на своего старшего брата. Неизвестны даже намеки на какие-либо покушения на его жизнь или конкретные претензии на власть в период жизни Василия I и почти весь период правления Василия II до кончины Юрия.

Как мы уже не раз говорили, главной отправной точкой для понимания всей правды той ситуации являлось завещание их отца — Дмитрия Донского.

Из него вытекало следующее. Юрий не имел права при жизни Василия Дмитриевича даже претендовать на великое княжение. Это могло расцениваться как «отцепредательство», что было самым непростительным проступком для того времени.

Юрий не воевал против Василия при его жизни, потому что это была бы война против отца — Дмитрия Донского, чего он допустить не мог. Ведь он по духовной грамоте должен был «чтить и слушать своего брата старишего в… место своего отця». «Отцом» его в этот момент стал старший брат. В то самое время, когда Василий Дмитриевич получил в наследство великое княжество Московское, князья удельные были ему «молодшими», хотя вполне самостоятельными и сильными.

В понимании происходящего князь Юрий опирался на духовных старцев (Савва Сторожевский, Кирилл Белозерский, Галичские святые), а Василий — на официальных святителей, церковных иерархов.

Для Юрия важна была углубленная, монастырская традиция, для Василия — церковно-светская, литовско-византийских образцов.

Юрий представлял образец того, «как правили отцы» (потому и ссылался на летописи при спорных вопросах о власти), а Василий — того, как хотели бы управлять нынешние политики.

Юрию важно было само Русское государство, Василию — отношения Руси с Литвой.

Юрий призван был стать правителем Руси, а Василий — представителем Литвы на Руси (лишь позднее он и его сын станут более самостоятельными).

Что и куда «тянуло» братьев? Кого из них можно назвать более «передовым» или «отсталым» по отношению к истории? На ком была печать регресса, а на ком — прогресса? Все это крайне сложные вопросы. И ответы на них нельзя дать однозначно, они будут спорны.

Василий привел страну к междоусобице, но в этом обвиняют Юрия. Нас убеждают, что действия Василия были необходимы, потому что так утверждалась единая царская власть в Москве. Но Юрий не допустил бы, да и не допускал самой войны. И он, а это можно сказать теперь с полной очевидностью, будучи у власти, не только бы не довел страну до междоусобиц, но сумел бы укрепить ее намного быстрее, определеннее и тверже. Политикам с Запада и с Востока пришлось бы с ним считаться в полной мере. А вот этого как раз они и не хотели, не могли допустить.

«Проигрыш» Юрия означал победу внешнеполитических сил. Русь становилась мишенью большой политики — между Европой и Ордой. Василий был в этом смысле более податлив и удобен. Его жена Софья Витовтовна сумела переломить ход русской истории. Она доказала, что «властвующая баба на Руси» иногда может гораздо больше, нежели крепкий князь-воин, и это в большем объеме потом покажут нам времена XVIII века, приведшие на трон сразу трех женщин под-рад, управлявших Россией по-своему почти целое столетие.

* * *

Так кто был богоизбранным, а кто — самозваным? Юрий или старший брат Василий с племянником?

Автор предоставляет возможность читателям самим ответить на данный вопрос.